Волчья кровь
Шрифт:
– А ты? Если спросят, где в это время был ты?
– Этого ты не знаешь. Мы поссорились вчера вечером, спали в разных комнатах. Все, Яся, мне нужно уходить. – Он отпустил ее руку, шагнул к двери, уже взявшись за ручку, обернулся, приказал: – Сегодня дверь никому не открывай.
Не открывать дверь! А ничего, что там, в ванной, есть черный ход, через который к ней на огонек может заглядывать любой, кому вздумается?!
Яся не успела озвучить свои страхи. Вадим, похоже, и сам все понял, потому что сказал успокаивающе:
– Сегодня к тебе никто не придет.
– Ты в этом так уверен?
– Сейчас, – проговорил
Вадим ушел не прощаясь, а Яся, то ли от страха, то ли от обиды, разревелась…
Тело, распластанное на камнях у внешней стены, нашли на рассвете пастухи. В предрассветной тишине их громкие встревоженные голоса были слышны далеко за пределами замка. Начинается. Вадим встал с так и не расстеленной кровати, выглянул в окно. От леса к замку тянулись щупальца тумана, но, едва коснувшись каменных стен, истаивали.
Минувшую ночь Вадим провел без сна. Сначала полуночные бдения, потом погоня за призраком, попытки привести в чувство одурманенную Ярославу и уже ближе к утру – изучение потайного лаза.
Он оказался не прямолинейным, как поначалу думалось, а разветвленным, тянулся по внешнему периметру замка и, помимо многочисленных ответвлений и коридорчиков, ведущих к жилым комнатам, имел два выхода. Первый оканчивался на верхнем этаже угловой башни, второй через подвал шел к теперь уже намертво заваренной решетке. Скорее всего, сначала пользовались именно этим, более безопасным и незаметным выходом, но после предпринятых мер выбор у преступников оказался ограничен. Хотя, говоря по правде, риск был невелик: охрана только на внешних воротах, башня от них далеко, запросто можно выбраться незамеченным. Незамеченной…
Думать о том, кто наводил ужас на обитателей Рудого замка, было больно, но Вадим себя заставлял, вытравливал из сердца, каплю за каплей, замешанную на любви жалость, выстраивал факты в беспощадную логическую цепочку.
Лика оказалась единственной женщиной, которая, похоже, знала о нем все. Знала и умело этим пользовалась. Не раздражающе, а продуманно и осторожно, чтобы он не догадался, не заподозрил недоброго. Даже знакомство их, если разобраться, запросто могло оказаться подстроенным, умело срежиссированным. Черт, да на ней даже платье было его любимого цвета и кроя! А эта элегантная ненавязчивость, дарующая иллюзию свободы и порождающая желание стать несвободным? Не случись сегодняшнего происшествия, Лику можно было бы принять за умную и расчетливую охотницу за богатыми женихами, этакого стратега на шпильках. Но вряд ли в арсенал таких охотниц входят латексные маски, окровавленные саваны и умение ориентироваться в хитросплетении потайных ходов Рудого замка. Подобные знания подразумевают длительную и очень серьезную подготовку, просчитанный до нюансов план и сообщника…
Вадим не сомневался, что без сообщника здесь не обошлось, что, как бы ни умна была Лика, одной ей не справиться. Дело за малым – вычислить, кто ей помогал. Кое-какие догадки у него уже имелись, но они требовали подтверждения, поэтому последние предрассветные часы Вадим провел в телефонных переговорах и блуждании по просторам Интернета. В итоге к тому моменту, как сонную тишину Рудого замка
…Ветер, до этого легкий, едва ощутимый, усилившись, путался в пропитанных черной кровью космах, злобным псом теребил платье-саван, точно пытался поднять мертвое тело с нагретых солнцем камней.
– Ее кто-нибудь трогал? – Сидящий перед трупом на корточках Гера, обернувшись, грозно посмотрел на пастухов, двух вихрастых испуганных пацанят.
В ответ те затрясли головами, принялись креститься и божиться, что не только не трогали, но даже и не приближались, потому как напугались до смерти.
– Есть с чего. – Гера поднялся на ноги, обвел присутствующих мрачным взглядом и сказал: – Вызываю ментов.
Пепельно-серый Вениамин лишь молча кивнул, поднеся к лицу носовой платок. На распластанное на камнях тело он старался не смотреть. Литош, тот, наоборот, тянул шею, вглядывался, словно хотел запомнить как можно больше подробностей.
– Вадим Сергеевич! – Гера, сделав шаг к Вадиму, спросил встревоженно: – Ну, что там с Владиславом Дмитриевичем?
– Уже в реанимации, состояние стабильно тяжелое. – Вадим сунул в карман мобильный, потер отросшую щетину.
Хоть и держался дед бодрячком, хоть и выглядел значительно моложе своих лет, а сломался. Как только возле стен замка обнаружили мертвое тело, Вениамин отправился к шефу с докладом и нашел старика лежащим посреди комнаты без сознания. Спешным порядком вызванные из Львова врачи санавиации диагностировали острый инфаркт миокарда, накололи деда лекарствами, подключили к капельнице, погрузили в вертолет и велели звонить через час.
– Ну, босс – мужик крепкий, оклемается, – прогудел Гера, но в голосе его Вадим не услышал привычной уверенности. – Пусть до приезда ментов тут мои ребята подежурят, зевак погоняют. Что ж нам здесь стоять истуканами?
– И не посмотрим? – вдруг подал голос молчавший до этого Литош. – Вам не интересно, кто там, под маской? А вдруг это Ярослава, а мы тут стоим, ментов ждем.
– Ярослава у себя, я проверял. – Вадим сознательно старался не смотреть на мертвое тело. – Проспала всю ночь как убитая, еле добудился.
– Как убитая! – хмыкнул Вениамин. – Поразительный цинизм! – Батистовый платочек в его руках заметно подрагивал.
– Прости, если оскорбил твои нежные чувства! – огрызнулся Вадим.
– Нет, маску снимать нельзя, – покачал головой Гера. – Это же латекс, понаоставляете на нем отпечатков пальцев, и будет вам потом геморрой.
Отпечатки… Как же он вчера об отпечатках-то не подумал. Вот черт!..
– Мои там уже все равно есть, – сказал Литош и с какой-то мрачной решимостью подошел к телу.
– Эй, пан Литош, куда! – Гера попытался было удержать его за руку.
– Это моя маска! – Художник дернул плечом, стряхивая Герину лапу.
– В каком смысле ваша? – непонимающе уставился на него Вениамин.
– В таком, что это я ее сделал. Шутка гения! – Он невесело усмехнулся. – Моя прошлогодняя коллекция к Хэллоуину. Там всяких разных масок штук тридцать было.