Волчья невеста

honey_violence

Все вокруг пусто, блекло, серо

Все вокруг пусто, блекло, серо,как и я, что теперь лишь тень.Я же знал, что зиме поддаться —значит двери открыть беде.Я все знал. Да мы оба знали!Холод держит, как цепь, меня,О, так много готов отдать яи на горстку тепла сменять!Ты ко мне опоздаешь, Герда,и застанешь лишь стылый труп.Впрочем, вряд ли тебя увижу,кроме снов своих глупых, тут:ты, поди, у тепла каминаждешь прихода скорей весны.Там, где я, снег, увы, не тает,и холодное сердце с нимкоролевы моих несчастий,края мертвого госпожи.Здесь нельзя, допустив осколокв свое сердце, суметь прожить —только статуей стать холоднойв зале, полном таких, как я:добровольно отдавших души,опасающихся огня.Я зависим от этой боли.Словно бабочка на игле,я распят ледяным осколком.Отогрей

меня, отогрей!..

Сюжетец

Так кто тебе ближе: все ж я или эти льды?А вечность прошла, как сошел с белых яблонь дым,и, пусть ты остался таким же, каким и был,но ближе не стал называвший меня сестрою.Сбегаю от снега, а вместе с ним от тебя,не в силах уже изменить ничего, менятьне в силах тебя. И пора бы уже понять,кто правит здесь всем, восседая на снежном троне.История эта давненько не о любви.Наверно, пройдет, как проходит тяжелый грипп.Пока что болит, но оно так у всех болит —от ран у других эта мало отлична рана.Твоя нелюбовь, мое пламя, попытки жечь,обрывки пустых, едва ль памятных тебе встреч,все то, что уже невозможно суметь сберечь —так много! По факту ж сюжетец обычной драмы.

Ты дрожишь

Ты дрожишь, мой заслышав голос,самой нежной из всех сирен.Жаль, что песня моя не нова,но впервые спою – тебе.Я спою тебе очень нежно,как никто никогда не пел:о герое, что любил мореи взять в жены его посмел.Быть могла бы иною песня,и счастливою, и простой:я бы стала твоей женоюлуноликою и с хвостом,но ты выбрал судьбу другую,отказавшись принять мой дар.Поцелуев моих приятнейледяная тебе вода,и хвоста моего прекраснейтемнота, за которой смерть.Я не стану тебя спасать, нобуду петь тебе, нежно петь.

Не смотри ей в глаза

Не смотри ей в глаза, коль не хочешь призвать в дом смерть,отвернись, помолись, зажми в пальцах холодных крест.Говорят, она ведьма, что пляшет в лесу глухом,говорят, ее дьявол сам выбрал из всех невест —так черно ее сердце, душа ее так темна!Как в лесу поселилась, стал мертвым рождаться скот,не родит рожь земля, иссыхает в ручьях вода,псы скулят, если мимо ходит она ворот.Чем отвадить нечистую, чем ее обуздать?В оберегах нет силы, они для нее пустяк.Говорят, сердца варит в своем она котелке,говорят, что гадает на детских она костях.Говорят, говорят, запираются по домам,с наступлением ночи на имя ее табу.Только манят звериный танец и громкий смех,о судьбе правда выпавших на землю из рук рун.Как влетают в огонь, веря пламени, мотыльки,так, боясь ведьмы, каждый в деревне к ней знает путь,потому как глаза ее могут призвать в дом смерть,только чаще глядят все ж так, чтоб ее спугнуть…

Отрава

Он не сразу мне дался верным, на все согласным:я годами варила, как зелье, земное счастье,мысли в голову, словно травы в котел кидала,и, росла пусть любовь, только мне ее было мало.Я сначала его отучила о милой помнить —стало сердце при виде милой той биться ровно.Ой как плакала, ой как плакала, выла псиной!Но я вырвала это чувство из сердца силой.Я потом ему стала всех женщин на свете краше,а хотела, чтоб самый мир ему стал неважен:отвести от других, от заботы да от досуга,чтоб ничто не могло отлучить нас с ним друг от друга.Долго, долго варила темное это зелье.А потом, как случилось все, словно глаза прозрели:не хотела глядеть на него – так от страсти тошно!Только выгнать взашей его стало вдруг невозможно.Он меня, как любил, так остался любить навечно,только я загадала, чтоб больше не вышло встречи.Как щенка на мороз, пнула прочь, заперла все двери,а он дни напролет под ней ждал – вот настолько верен!Говорила ему: заигралась я, заигралась!Песьей верности мне твоей мало, ой как мне мало!Надоело, измучило, стала скучна забава.Зелье вылила на землю горькое, как отрава.Говорили, он быстро умер потом, несчастный.Впрочем, зелий любовных последствие это часто.Но мне дела-то нет: судьба меня одарила —с какой страстью глядит на меня, поглядите, милый!Как сладки его речи, как руки его горячи.Настоящее чувство пылает в нас, не иначе.До других с нашей встречи мне дела и нет как будто…Только вот поцелуи со вкусом знакомым смутно.

Ой в колыбели злую судьбу качали

Ой, да как хотела меня мать

за четвертого отдать.

А четвертый ни живой, ни мёртвый!

Ой, не отдай меня, мать!..

Русская народная песня

Ой в колыбели злую судьбу качали!Да наряжали не в платье меня – в печали,с бледными лицами мне расплетали косу.Всё говорили, жених мой среброволосый,под стать луне красотою своей холодной,ждал меня годы. Теперь уж промчались годы…Поезда цокот копыт за версту грохочет,значит, быть свадьбе глухой и промозглой ночью.Ой не отдай, не отдай меня замуж, мама,пусть я была непокорна,

была упряма!Не откажу женихам, кто бы ни сосватал.Чем от рождения вышла я виноватой?Кто меня продал, кто отдал меня чужому?Где теперь дом мне, коль гонят меня из дому?Мама мне, слыша, как голос зовет невесту,сунула крест, только тут не поможет крестик.У жениха моего, словно лед, касанья,словно по воздуху мчат, не по снегу, санив темную ночь, в черный дом без окон и света.Позже жених вместо матери даст ответы,и я узнаю, я все про судьбу узнаю,только не рада останусь такому знанью,но будет поздно, ведь станет жених мне мужем,а белый свет быть навек перестанет нужным.О, он отпустит однажды семью проведать,даст посмотреть, как живется им всем безбедно,как сестры младшие статны мои, румяны,как братья младшие выросли без изъяна,как утопают в коврах да шелках богатых,как ждут по осени в гости заезжих сватов,как дом кривой стал богаче всех да огромней.Мало кто день моей свадьбы печальный помнит.Матушка-мама, не виделись мы так долго!Смеюсь, а чудится матери: воют волки,глажу ее, обнимаю со всей тоскою,только все мнится, как будто на грудь доскоюдавит ей крышка тяжелая сверху гроба.Смотрят; как мел, лица, словно не рады оба,те, кто меня постарались продать дороже.А значит, выбор мой тоже не будет сложен.Братьям собачьи шкуры пришью на спины:выть станут, если мой муж будет ехать мимо.Сестрам седым братьям вторить, да по-вороньи,если мой муж ночевать решит в чьем-то доме.А уж потом вы и сами готовьтесь к встрече,а я не стану решенью его перечить,и не пронять меня плачем теперь, речами:сами свою в колыбели судьбу качали.

На кой мне?

Что мне принц, говорит и смеется, хвостом зеленымзадевая пещеры холодные камни стен, иведьмы руки дрожат от того, что та просит сделать.Ты дай шанс мне взойти на песок, дай покинуть море —мало стать мне владычицей черного дна морского,ведь не всех украшает, как принято думать, скромность.Замки, принцы, короны, шелка и парча, и легкийног манящих, и белых, и голых искусный танец:так легко их, смотрящих столько верно, служить заставить.И я буду платить, приносить, отдавая волнам,каждый год тебе ту, что назначишь за просьбу, цену:платить легче всего тем, кто миром владеет целым.Я ей не откажу, как и всем, кто сюда приходит:ворох чьих-то желаний жизнь делает не столь скучной.Утаю только то, как желанье, ее измучиви не дав ничего, ко мне вновь приведет обратнои заставит молить о любви, мира что огромней.Но платить будет нечем. А голос ее на кой мне?

Просто цена

Как легко вмиг лишиться надежды, уж я-то знаю.Говорили: сестрица любимая – ведьма злая,а я молча держался. Дрожали от злости пальцы.Только смысла немного во всем этом разбираться —да, оставила так: не хватило дошить крапивы.Пусть крыло на спине одно смотрится сиротливыми не держит, а значит, что небо теперь мечта лишь —бело-синий квадрат на свободу из клетки спальни.Я прощаю, прощаю! Весь пол, как ковер из перьев,капли алые вытекают из ран доверием.Нас одиннадцать было. Ты как из нас выбирала?Вопрос жалит виски неотступно железным жалом.Я тебя не хочу потерять, но прошу ответить:ты плела из крапивы – кого увести от смерти?Это просто цена, говорит, избежать костра мне,тебя все всё равно за глаза называли странным.

Грезит морем

Чешуи серебро где и хвост твой гибкий,голос, что бы заслышав, я тут же спрыгнулпрямо в волны чернильные, холод мрачный?Почему же в реальности все иначе?Заползает русалка: зубов два ряда,в животе все от хищного узлом взгляда,под когтями кайма почерневшей крови —значит, вышел обедом ей кто-то, кромепринца, жалко трясущегося от страха,чье лицо белей собственной же рубахии кто тоже конец через миг свой встретит.Он клянет всех, кто смели очеловечитьв сказках сладких и глупых подобных тварей,кто поверить сумел и его заставить,что живут в море краше наземных девы,но теперь ничего уже не поделать.Волны, кровь слизав с досок, сотрут улики,ветра шум в себе скроет любые крики,кости лягут на дно, их песком укроет.Новый принц, сказку слушая, грезит морем.

Ты приходила

Ты приходила в мехах, золоте и парче,на белом лбу висели ниточки из жемчужин,и я, касаясь лаской тайной твоих колен,перед тобой был так нелепо обезоружен.Я был не пьян, но поцелуи на вкус, как яд —меня мутило, снова позже маня прижаться.Устав от шелка обвивавших атласных лент,я просто рвал их, не жалея дрожащих пальцев.Я не был рад, но остро чувствовалось, что жив.Я просто брал, себе не требуя ни ответов,ни правды той, что я, конечно же, прочиталв глазах твоих, но, впрочем, поздно теперь об этом.Я доверял, и ты за мной взобралась на трон,но, видит бог, я мало требовал, любви кроме…Ты ж, все украв, короны вместо одела мнена белый лоб венец терновый, вдавив до крови.Так посмотри, как кровь лежит на моих кудрях,с ней рядом меркнут жемчуг, золото и рубины.Но ты не смотришь, ты ласкаешь в ладони ножи выбираешь, где удобнее вонзить в спину.