Волчья стая. Повесть
Шрифт:
– Вставай скорей, сюда идут враги! Вон они, уже близко, на холм поднимаются. Сейчас убьют нас! Спасайся! И убежал в тундру.
Волк тоже вскочил и с испугу понесся, куда глаза глядят. Бежит и слышит, как сзади что-то гремит и хватает его за хвост.
– Ну, думает, – враги совсем близко, уже к хвосту подбираются. Прибавил ходу. А сзади гремит все сильнее, чуть хвост не отрывается. Бежал, бежал волк, пока совсем не обессилел. Упал он на снег и подумал, – все, конец, сейчас враги меня убьют. А потом оглянулся назад – там никого, а на хвосте несколько моржовых позвонков висят. Понял
С тех пор песец всегда прячется от волка, а тот его постоянно ищет, что б отомстить за злую шутку», – закончил свою сказку старый Айаго.
Затем в иглу начинаются танцы.
В центре, вокруг горящего очага, изображая сцену охоты, под рокот бубна ритмично заскользили несколько молодых охотников, а сидящие вдоль стен соплеменники, начали хлопать в ладони и петь. Звуки бубна и горловые звуки встревожили дремлющих наверху собак и, время от времени, задирая к небу лохматые головы, те стали выть. Переливчато и тоскливо.
…Немеркнущее солнце неподвижно зависло в зените. На вершине вмерзшего в ледяное поле айсберга, у которого на отдых остановились егеря, широко расставив ноги стоял Ланге и внимательно осматривал в бинокль открывшуюся перед глазами панораму острова. Внезапно он заметил три едва различимых, поднимающихся к небу голубоватых дымка у низкой гряды прибрежных скал, удовлетворительно хмыкнул и, оскальзываясь шипованными ботинками начал быстро спускаться.
– Мольтке! – позвал капитан, ступив на лед.
С одной из упряжек вскочил коренастый фельдфебель с бородой и поспешил навстречу командиру.
– Мы у цели, – сообщил ему Ланге. – Впереди, в нескольких километрах, три дыма. По – видимому, там жилища аборигенов. Атакуем их веером, с ходу. Прикажите парням проверить оружие и упряжь.
– Яволь господин капитан! – рявкнул Мольтке и бегом вернулся к саням. Там возникло оживление, сопровождаемое лязгом затворов и визгом собак. Почувствовавших настроение двуногих.
Через несколько минут, по сигналу Ланге, все три упряжки устремились вперед. Все убыстряясь. По мере приближения к скалам, они разошлись веером, охватывая с флангов уже хорошо различимые дымы, относимые поднявшимся ветром в сторону залива.
В полукилометре от стойбища, навстречу саням с рычанием вымахнули эскимосские лайки. С передовой упряжки по ним хлестнула автоматная очередь, две собаки с визгом зарылись в снег, окрасив его первой кровью, а остальные, поджав хвосты, стремглав бросились обратно.
Сделав крутой разворот в вихрях снега, упряжки остановились неподалеку от снежных жилищ, из которых появились встревоженные эскимосы и, выпрыгнув из саней, егеря почти в упор начали расстреливать обезумевших от страха людей. Поливая их градом свинца и весело скалясь. Потом, перепрыгивая через еще шевелящиеся тела и добивая их выстрелами в головы, солдаты подбежали к темным входам в иглу и, одну за одной, выдергивая шнуры из рукояток, стали швырять вниз гранаты.
Через полчаса все было кончено. На окровавленной площадке перед иглу и чуть дальше, в скалах, лежали убитые эскимосы, среди которых, изредка перебрасываясь гортанными
По приказу Ланге, Мольтке с двумя солдатами обследовал жилища эскимосов и, не обнаружив там живых, выбрались наверх. Внимание капитана привлек лежащий у самого входа белоголовый старик, в откинутой руке которого была зажата необычного вида трубка. Он нагнулся, вывернул ее из окостеневших пальцев и криво ухмыльнувшись, сунул в карман. Истинный ариец любил экзотические сувениры.
После этого егеря разбили у подножия скал палатки, развели перед ними жаркий костер из обнаруженного в яме белушьего жира, до отвала накормили им ездовых собак и занялись ужином.
Вскоре на походных спиртовках были подогреты аргентинские консервы и распарены шведские галеты, по кругу пошла фляга крепкого арманьяка*. А потом в сполохах северного сияния у горящего костра запиликала губная гармошка, исполняя тирольские мотивы. Заливистые и веселые.
Утром небольшой отряд направился в обратный путь.
Разыгравшаяся метель заметала сзади разгромленное стойбище и окоченевшие тела эскимосов. Мужчин с женщинами, стариков и детей.
Задание было выполнено.
Глава 2. В полярных широтах
16 августа 1942 года, карманный линкор Третьего рейха «Адмирал Шеер», под командованием капитана 1 ранга Вильгельма Меендсен-Болькена, вышел из Нарвика и взял курс в полярные широты.
Он был вторым кораблем этого класса, построенным на морской верфи в Вильгельмсхафене в рамках ограничений, предусмотренных Вашингтонскими соглашениями, согласно которых водоизмещение военных кораблей не должно было превышать 10.000 тонн.
Однако в нарушение этих условий, полное водоизмещение линкора составляло более 16.000 тонн, что давало ему значительное превосходство перед кораблями аналогичного класса других стран. «Адмирал Шеер» был вооружен шестью 283 – миллиметровыми орудиями, размещенными в двух бронированных башнях на носу и корме. Помимо этого, его огневая мощь дополнялось восемью 150- миллиметровыми орудиями, скорострельными зенитными пушками и автоматами, а также несколькими торпедными аппаратами.
Силовая энергетическая установка мощностью в 54.000 лошадиных сил, обеспечивала кораблю скорость хода до 28 узлов и практически неограниченную дальность плавания.
В его бронированном, крупповской стали* корпусе, в метрическом пространстве башен, казематов, выгородок и отсеков, расчетливо и мудро были установлены тысячи механизмов и приборов. Одни являлись простыми, неприхотливыми и легко заменимыми. Как тот ключ, что предназначен для отдачи запорных клапанов торпед. При поломке он мог быть восполнен в бою запасным, в любую минуту. Другие же, например, гирокомпасы,* наоборот – были сложными, капризными и ценными. Они покоились в специальных жестких конструкциях внутри полых шаров и плавали в чистейшем спирте, обеспечивающем их существование. Все эти приборы на рейдере* имели свою ценность и предполагали ту или иную степень ухода.