Волчья стая
Шрифт:
— Но ваши спецы смогли бы его взять? — спросил Сергей.
— Зная отправную точку, за кем идет охота, это несложно. Но пусть будет, как будет. Если Бор уничтожит Семена Иосифовича, в чем я не сомневаюсь, это нам только на руку. По нему давно пуля плачет. Он тройной агент. Официально работает на Израильский МОСАД, неофициально, на ЦРУ и Аль-Кайду. Через него проходили денежные потоки для финансирования националистических молодежных группировок, как в России, так и на Кавказе и Средней Азии. Молодежь легко поддается влиянию. Им только ткни пальцем и скажи, что это враг, да еще подвести под это идеологическую базу, подкрепленную деньгами. Часть националистических организаций использовались для проведения рейдерских захватов, чаще всего предприятий оборонного комплекса. Пока шли суды, исчезали
— А что, вы не знали, чем он занимается?
— Знали. Он находился у нас в разработке. А теперь, не нужен. Арестовать, мы его не можем. Дипломатический иммунитет. А просто выслать из России, зная, сколько он нам напакостил, это не в наших правилах. И запомните, официально Бор погиб во время взрыва. Его нет, это миф. Все дела, по которым он проходит, мы у вас заберем. Да, вот еще что. Сергей Иванович, благодаря вашей разработке клуба «Один», был установлен крот в системе УСБ МВД вашей области. Сегодня утром он арестован нашими коллегами. Им оказался зам начальника управления. По приезду вам предложат его должность.
— Думаю, что вы не к тому обратились. Против своих работать не буду. Для меня все уэсбэшники имеют козлячью рожу. Мне проще предателю рожу набить и вышвырнуть из милиции.
— А кто должен бороться с предателями, такие же как они сами? В УСБ, в первую очередь, должны работать честные, принципиальные люди. Так что вы подумайте над предложением. На сегодняшний день ваша командировка закончена. Если нет других дел, то можете возвращаться домой. Извините, я ограничен во времени. Честь имею.
Майор поднялся, кивнул головой и вышел из кабинета. Оперативники сидели задумавшись. Молчание было тяжелым, как будто похоронили кого-то близкого. И каждый боялся нарушить это молчание. Наконец Коробейников встал, собрал со стола документы и не раскладывая закинул в сейф.
— Сергей, когда поедешь?
— Меня больше ничего не держит. Хоть сегодня.
— Давай сегодня водки нажремся. Я, тебе, командировочное завтрашним числом отмечу. На душе тяжело. Они из Бора, восемнадцатилетнего паренька сделала машину для убийств. Когда стал ненужен, вышвырнули волчонка в мирную жизнь. А он умеет только убивать. Да и мы не лучше. Вместо того, что бы помочь, обложили флажками и травим со всех сторон.
— А начальство как, если прогуляешь?
— А начальству плевать на нас. Они свои личные дела решают.
— Раз так, то пошли.
Бор с Серым выехали из Москвы на трассу и остановились возле одной из многочисленных забегаловок. Официанта в кафе не было и они подошли к стойке выдачи блюд. Заказали по эскалопу и стакану кофе. В ожидании заказа сели за пустой столик, возле окна. Бор сидел непривычно задумавшись, казалось, что он не замечает никого вокруг. Дождавшись, когда мясо поджарят, Серый взял тарелки и одну поставил перед Тимофеем. Тот нехотя вилкой поковырялся в мясе и отодвинул от себя. Обняв стакан с кофе обоими руками, он начал цедить его сквозь зубы, небольшими глотками. Серый с тревогой посматривал на друга. Он еще по Чечне помнил, что с таким настроением командиры старались солдат не брать на задание, если позволяла возможность. Что бы не говорили, но каждый чувствует, когда за ним придет старуха с косой. А на войне особенно остро. Как правило, с таким настроение домой приходили в цинковых гробах. Наконец Серый не выдержал молчания.
— Бор, что-то ты мне не нравишься. Что с тобой?
— Ты знаешь, попытался вспомнить детство. А оказывается, я его совсем не помню. Какая-то мозаика. Как воевал, по часам каждый день рассказать могу. А детства как будто и не было.
— Тимка, все с операцией закругляемся.
— Поздно. В нашем распоряжении сутки. Если не успеем, то из Москвы не успеем прорваться. Серега, ты вот что. Если со мной что случится, помоги родителям. И клуб не забрасывай. Только сделай его интернациональным. Обратись к председателю движения «Вайнах». Он еще два года назад на меня выходил.
— Тима, ты чего себя раньше времени хоронишь.
— Серый, даже если все пройдет как надо, наши дороги расходятся. Мне всю оставшуюся жизнь придется бегать. Все, замнем для ясности. Ты, доедай. Нам еще нужно купить канистру масла, да мину установить.
Бор поднялся со стула и подошел к охраннику, который прикорнул за столиком возле выхода. Потрепав того за плечо, разбудил его.
— Служивый, хватит спать.
Охранник зевнул, потянулся и выдохнул. От него за версту разило водочным перегаром.
— Ну, что надо?
— Не подскажешь, где есть круглосуточный автомагазин?
— Впереди, метров через сто.
— Спасибо. А хозяин-то ничего, что на стакане сидишь?
— А что он скажет. Здесь без пузыря водки не обойдешься. Страшно. Днем-то еще терпимо, а ночью, то бандиты заедут, то дальнобойщики загуляют. Недавно сменщика чуть не убили. В реанимации уже неделю лежит.
— Ну давай, спи дальше.
Бор потрепал охранника по плечу и вышел из кафе. Закурив сигарету остановился возле автомашины, подставив лицо поднимающемуся солнцу. И хотя он был в футболке, холодного северного ветра не чувствовал. Как будто ветер его подпитывал своей неуемной силой. Так он и стоял с закрытыми глазами, пока из кафе не вышел Серый. Услышав его шаги, Бор открыл глаза и как-то по детски счастливо улыбнулся. Улыбающегося Бора, Серый еще никогда не видел. Серый покачал головой.
— Бор, поехали.
— Поехали. Сто метров вперед.
Возле магазина автозапчастей автомашина остановилась. Тимофей зашел в него. Продавец, молодой паренек, сидел возле телевизора. Увидев Бора, он встал и подошел к нему.
— Может вам чем-то помочь?.
— Моторного масла, десять литров.
— У нас есть разное, всесезонка, летнее, зимнее. Я бы рекомендовал импортное. Расфасовка по пять литров. Десять литров только дизельное.
— Вот его и давай.
Загрузив масло в багажник, Бор и Серый проехали к свертку на коттеджный поселок. Серый притормозил и свернул на обочину.
— Бор, а теперь подробней. Что планируешь и где?
— Ты встанешь перед поворотом, со стороны поселка. Как только джип появится, отзвонишься мне. Я вылью масло на дороге. Джип, какая бы у него ни была хорошая блокировка колес, выкинет туда, куда я установлю мину. Останется соеденить провода. Дальше по ситуации. На всякий случай, подстрахуешь меня с винтарем. Вдруг что не так пойдет.
— Договорились. Ты ведь, у нас по этому спец.
Перед озером, Тимофей достал из сумки камуфляж, мину и из багажника канистру с маслом. Серый заехал за поворот и по грунтовой дороге загнал автомашину в лес, под разлапистую ель. Выйдя из автомашины, ножом срубил несколько небольших елочек и прислонил к капоту. Отойдя в сторону полюбовался на свою работу. Шестерку, да еще на скорости, заметить было невозможно. Зато отрезок дороги до поселка, был как на ладони. Бор тоже времени даром не терял. Канистру с маслом он оставил у дороги, закидав сухими ветками. Выйдя на дорогу, Тимофей походил по ней, прикидывая, где лучше установить мину. По всем его прикидам выходило так, что масло нужно было разлить на выходе из петли. Что бы вылетевший с дороги джип остановила полусгоревшая вековая сосна, в которую год назад попала молния. Заложив мину в корнях сосны, провод он протянул в небольшой сосняк. Где ножом выкопал себе небольшое углубление. После чего вернулся к канистре с маслом. Устроившись поудобней, так что бы его не было видно с дороги, накинул на голову капюшон. Небо затянуло тучами и начал моросить по осеннему холодный дождь. Бор сидел неподвижно, лишь изредка позволяя себе выкурить сигарету. Он мог так сидеть часами, не меняя положения тела. Дождь разошелся не на шутку. Это уже был даже не дождь, ливень. По небу метались зигзагообразные сполохи молний и артиллерийской канонадой громыхал гром. Чем дальше тянулось время, тем больше Бор сомневался, что его последняя охота будет удачной. По-видимому, Акела промахнулся. Раздавшийся телефонный звонок прозвучал как выстрел. Бор достал телефон и прижал к уху.