Волчья сущность
Шрифт:
Арина открыла глаза и приподнялась. Хотя, может быть, Стас и прав, ведь умирать в восемнадцать лет — не самый лучший способ уйти от проблем. Арина пошевелила руками, ногами, потрогала себя за плечи и бока. Ничего не болело, а на месте, куда попала пуля, не было и следа.
— Она промахнулась, но еще бы чуть-чуть и… Если бы пуля угодила в сердце, тогда… — Стас замолчал. — Как ты себя чувствуешь?
Арина подняла голову.
— Ты меня переодел? — спросила она.
— Чистая одежда на стуле, — покраснев и смутившись, прошептал парень и указал на спинку стула.
— И
— Если считать с момента ранения, то через пару часов было бы ровно трое суток, — ответил Стас. — Если бы ты не очнулась… — он снова замолчал и решил перевести тему. — Кстати, навестила бы стаю, а то они воют по ночам, как безумные. Хорошо, хоть не наведываются, хотя в поле после захода солнца я бы не рискнул выйти… Но я вообще не рисковал выходить, сидел тут с тобой, словно пришитый.
Арина спустила с кровати ноги. Вторая стена в комнате тоже была стеклянной, а вот стена за ее спиной, где стояла кровать — вполне обычной и увешанной разными плакатами и картами, среди которых девушке в глаза бросилось множество грамот. Парень это заметил и довольно произнес:
— Я честно их заслужил, без всяких накруток.
Девушка чувствовала, что Стас практически лопается от гордости.
— Ври больше, — хмыкнула Арина, и парень тут же расстроился. Странно, но она будто расстроилась и сама. Всего на мгновение. А потом Стас вернул свое воодушевление, и расстройство Арины как рукой сняло. Девушка попыталась подняться с кровати, а потом села обратно.
— Стас мне кажется или… — пробормотала она.
— Так что будем есть? — громко спросил он, сделав вид, что не услышал. Внутреннее волнение Арины усиливалось. И что-то ей подсказывало, что это было не простое волнение. Было все это очень странно и необъяснимо, хотя в последнее время вообще ничто в жизни Арины не поддавалось объяснению. А Стас по-прежнему настойчиво прятал глаза. — Я тогда принесу на свой вкус.
Стас в мгновение исчез на лестнице, оставив Арину одну в комнате. Девушка воспользовалась моментом, чтобы переодеться в приготовленные вещи — короткую розовую футболку с широким воротом, обнажающим одно плечо по последней моде, и рваные небесного цвета джинсы с усыпанным стразами широким ремнем. Стас вернулся как раз в тот момент, когда Арина бросила попытки прикрыть плечо и с недовольным видом застегивала на все пуговки тоже укороченную и тоже рваную джинсовку.
— А тебе идет, — сказал он и опустил полный поднос еды на кровать. Видимо, это «на свой вкус» значило взять все, что только было в доме.
— А более практичной одежды нет? — спросила Арина, глядя на свои голые коленки и тщетно пытаясь натянуть на живот футболку. Девушка чувствовала себя в этой одежде некомфортно, словно голой и постоянно хотела прикрыться.
— Это одежда Флоренции, — пояснил Стас, а увидев, как изменилась в лице Арина и стала расстегивать джинсовку, поспешно добавил: — Новая, разумеется. Это был мой подарок ей на день рождения, который будет на следующей неделе. Все фирменное и довольно дорогое… Она другое и не носит, предпочитает, чтобы было модно, но заботясь
К слову, на Стасе тоже были рваные джинсы, футболка с принтом и клетчатая красная рубашка на распашку с крупным металлическими пуговицами. Белые кеды были настолько белы, что даже слепило глаза. А вот Арине вместо потрепанных кед, купленных в прошлом году на рынке за смешную цену, предназначались розовые с блестящими шнурками. Они стояли возле стула и будто бы издевались. И самым противным во всем этом было то, что у них с Флоренцией, похоже, был одинаковый размер, разве что Арина была ниже ростом.
— Ты покупаешь ей одежду? — спросила девушка, и ей стало вдвойне неприятно. Мало того, что она надела эту неудобную одежду, предназначающуюся Флоренции, так еще ее для нее купил Стас. Наверное, долго выбирал, чтобы подруге понравилось… — Какие у вас, однако ж, высокие отношения.
Очень захотелось сорвать с себя все эти дорогущие вещи.
— Мы с ней друзья, — ответил Стас и прилег на кровать рядом с подносом еды. — И покупала все это мама. Но, мне все же приятно.
— Приятно что? — спросила Арина.
— Ты ревнуешь, — ответил он и забросил в рот оливку.
Арина хотела сказать, что делать ей больше нечего и что Стас вообще ее не волнует, как в ее рту появился неприятный вкус, от которого девушку чуть не вывернуло. Оливки для Арины — это было самое страшное зло на свете. Она считала их самым ужасным продуктом на свете и просто ненавидела. От одного вида ее выворачивало, а от запаха и вкуса… Арина схватилась за рот и во все глаза уставилась на Стаса. Парень кашлянул и выплюнул оливку.
— Что… — начала было Арина, но Стас ее снова перебил.
— Давай же налетай, — как можно радостнее произнес он и потянулся к большой булке. Он достал оттуда несколько палочек сельдерея, пренебрежительно поморщился, бросил их обратно на тарелку и, откусив большой кусок, принялся интенсивно жевать, не сводя взгляда с Арины.
Девушка почувствовала вкус котлеты, огурца, помидора, сыра и еще чего-то. Причем в прямом смысле этого слова — у себя во рту, хотя жевала не она, а Стас. Так же как и было с омерзительной оливкой — ел он, а противно стало Арине…
Странно было это предположить, но девушка не могла перестать думать о том, что, очнувшись, стала чувствовать не только свои эмоции, но и чужие, а именно Стаса. Хотя учитывая, что странностей в последнее время хватало с избытком, Арина уже ничему не удивилась.
— Не любишь сельдерей? — спросила девушка, подходя к кровати, где вальяжно развалился Стас и жевал булку.
— Неа, — мотнул он головой. — Это же гадость.
— Зачем тогда заказал с ним булку? — спросила она.
— Так я не заказывал, нам же светиться нельзя, пришлось готовить самостоятельно… Ее и ее сестричек, — он указал на другие булки с подноса, — сварганил Модест, он-то любитель здоровых и полезных продуктов. Он был тут утром и в остальные дни тоже… Помогал готовить еду и составлял мне компанию, с тобой-то было не очень весело… В общем, не стану скрывать — он один из нас — аниото, в смысле.