Волчья свадьба. Книга 1
Шрифт:
Рассказ не успокоил, не внёс ясности в общую картину, а, напротив, расстроил меня ещё больше. Хаос превратился в полный хаос. Трудно было усвоить всё, что я только что услышала, ещё труднее – поверить в это.
Однако нельзя было прогибаться под моего якобы мужа и позволять ему раздавать указания:
– А что, ты отпустишь меня в магазин в такое время и даже не проследишь за мной?
– Я знаю, чего ты добиваешься. Это не сработает.
– Сработает всё, чего я пытаюсь добиться, – уверенно ответила я.
На этот раз он смолчал. Возможно, я и перегнула
Я сделала то, о чём он просил меня, не ради него, конечно, – нет. У меня самой сводило живот от голода. Пришлось взять со стола деньги, не тронутые до сих пор, и отправиться в магазин.
Грустный голос Дилана звучал в моей голове. Он пожалел во мне маленькую девочку и рассказал далеко не всё. Он ни словом не обмолвился о последних месяцах пребывания в деревне и о своём ранении. Но что за срочность была возвращаться именно сейчас? Мне захотелось знать больше. Да, я вела себя, как полная дура, и такова была задумка, но что-то мне подсказывало, что это в данной ситуации неуместно.
После ужина я прилегла на пару минут и проснулась от звона будильника.
Стресс всё ещё не прошёл, однако в этот раз ничто не помешало мне выспаться. Дилан снова сидел за ноутбуком.
– Доброе утро. Будешь кофе? – спросил он вполне нормальным голосом, чему я немало удивилась.
– А… не знаю… – я вдохнула кофейный аромат. – Ты ещё не ложился?
– На пару часов.
– Работал?
– Да.
– Вчера ты ничего не говорил о работе.
– А что тебе интересно? Я сын своего отца и готовлюсь сесть в его кресло, – он отвлёкся, затем перевёл тему. – Сегодня я могу забрать тебя с учёбы. Оставь свой номер телефона.
Смешно… Я попыталась отказаться, но он так устало исподлобья посмотрел на меня, что я не стала спорить.
День был ещё холодней, чем вчера. Такие морозы – большая редкость для наших краёв.
Я навздевала на себя самую тёплую одежду, которая у меня была, не заботясь о том, как это всё выглядит.
В университете начались активные расспросы одногруппниц о моей личной жизни, пришлось наплести им всяческой околесицы, лишь бы не приставали. А что мне было сказать о человеке, от которого я всей душой мечтала избавиться в скором времени? Тем не менее, меня всё больше снедал интерес к его персоне, хотелось разгадать эту загадку, пробить каменный панцирь. Я не знала, куда мне себя деть, настолько была взбудоражена переменами в жизни.
Мы с Диланом договорились встретиться в шесть часов в сквере около вуза. Чем ближе к назначенному времени двигалась стрелка, тем чаще колотилось сердце. Только бы он не трогал меня: последние воспоминания о физическом контакте с ним вызывали тошноту у меня в горле.
Я не знала, как вести себя с ним, не знала, как перестать быть маленькой девочкой в его глазах, и меня это уязвляло. Какую ответственность он имел в виду? И с какой стати я что-то должна ему?
Он уже ждал меня на аллее. Гулять по улице мы не стали, пошли
«Надо же, с чего бы? – думала я. – Наверное, ему что-то нужно от меня?»
Со стороны мы, вероятно, смотрелись нелепо: он, такой взрослый и дорого одетый, и я, в старом папином шерстяном свитере, который уже начал распускаться на рукаве и был слегка поеден молью. Наверное, можно было подумать, что человек просто сжалился над бедной школьницей и решил накормить. На мой взгляд, получилось что надо: отличный способ заставить его ощутить неловкость.
Однако за столиком мы сели не друг напротив друга, а рядом, на один диванчик. Он взял меня за руку, я вздрогнула, но не отдёрнула её, решила узнать, что же он всё-таки от меня хочет.
– Мне хочется, чтобы ты перестала меня бояться, и тебе было со мной комфортно.
Я посмотрела на него так, как будто он сказал полнейшую чушь:
– Комфортно? С тобой? – мне стало противно и смешно одновременно.
– Мне жаль, что в Верхнем Волчке всё случилось так…
– Оно уже случилось, – сухо ответила я, мне было мало этого признания. – У меня есть своя жизнь, которая мне нравится, и некоторые вещи в ней явно лишние.
– Я не против того, чтобы ты училась, если тебе это нравится, но не в ущерб семейной жизни. Ты должна быть мне хорошей женой.
– А я не знаю, как это. Мне семнадцать, и ещё рано думать о каких-то там отношениях, – ответила я, глядя ему прямо в глаза. – Тем более, не думаешь же ты, что, после того как ты унизил меня, я просто так возьму и позволю к себе приблизиться?
– Я тебя не тороплю, но ты уже позволила мне сделать это.
– Извини, но это против моей воли, – сказала я, убирая руку. – Я уже говорила, что не хочу быть твоей женой, мне просто этого не надо.
– Это придёт со временем, ты всё поймёшь, – ответил он безо всякого видимого раздражения. Наверное, призвал на помощь всё своё самообладание. Неблагодарное это дело – спорить со мной.
Принесли заказ. После напряженного учебного дня я была настолько голодна, что от одного вида еды свело горло. Салат не утолил моего голода. Дилан заказал пасту и пиццу. Я постеснялась просить его поделиться, но он предложил сам, и я не смогла устоять. Еда показалась мне божественно вкусной, хотя я расценивала свой поступок как преднамеренное псевдосближение из корыстных соображений.
Его автомобиль был копией отцовского. «Это отец так давит на него во всём или Дилан сам подражает ему?» – пронеслось у меня в голове.
Однако меня радовало (и одновременно настораживало), что Дилан старался быть мягким и обходительным со мной. Чем больше различий я видела между ними, тем спокойней мне становилось.
Один вид Владимира Александровича словно парализовывал меня, а его сынок, похоже, ещё не успел окончательно заматереть. Можно было использовать это в личных целях, чтобы найти слабое место в его каменном панцире и ударить побольнее. То, что мы вместе сидели и ужинали, ещё не значило, что я отменяю войну.