Шрифт:
Глава первая
В дверь долго и настырно звонили. Я никого не ждал, потому открывать не спешил, почти наверняка полагая, что это какие-нибудь молдаванки пришли попытаться впарить жадным до дешевизны москвичам фальшивый мед. Однако звонок не умолкал, я не выдержал, встал и пошел в прихожую.
– Кто там?
– Это я! Немедленно откройте! – потребовал настойчивый женский голос.
«Господи, только тещи мне не хватает!» – подумал я, отпирая дверь.
– Что вы копаетесь, у вас кто-нибудь есть? – влетая
– Здравствуйте, Валентина Ивановна, – холодно сказал я, не отвечая на прямо поставленный вопрос, – какими судьбами?
– Я знаю, что вы не один! – воскликнула теща и решительно пошла в глубь квартиры.
Мне осталось пожать плечами и отправиться на кухню.
– Алексей, сварите мне кофе! – закричала вслед Валентина Ивановна. – Вы же знаете, что у меня низкое давление!
– Шкафы не забыли проверить? – поинтересовался я, когда моя бывшая теща появилась на кухне.
– Без Ладочки вы совершенно запустили квартиру, – игнорируя ироничный вопрос, ответила гостья. – Где мой кофе?
Я включил плиту и поставил на нее турку.
– Алексей, я вам говорила, что вы…
– Негодяй?
– Крылов, прекратите паясничать! Я всегда была против этого брака, вы не стоите Ладочкиного мизинца!
– Кто бы спорил…
– Вы должны молиться на нее!
– У меня не хватит денег даже на свечи…
– Порядочный человек, прежде чем жениться, должен был подумать, сможет ли он обеспечить семью!
– Я думал, но не рассчитал ваших с Ладой потребностей.
– Ваш долг был обеспечить жене достойный уровень жизни. Вы прекрасно знали, из какой она семьи!
– Знал! Ваш муж был шестьдесят шестым подползающим при незабвенном Леониде Ильиче Брежневе, вы даже дочь назвали в его честь Леонидой!
– Ладочкин папа ни перед кем не ползал, он был крупным партийным и государственным деятелем. И если бы не разгул демократии, то вы бы… – теща видимо представила, как она растаптывает меня, и сладострастно улыбнулась. Но потом все-таки возвратилась в суровую реальность и сказала другим тоном: – «Лада» – это русский вариант имени Леонида!
– Кто бы мог подумать!.. Но все, слава богу, и так образовалось, ваша дочь меня бросила и теперь свободна как ветер…
– Это вы довели бедную девочку! И ваш долг, если у вас есть хоть капля порядочности, компенсировать…
– Денег у меня нет.
– У вас нет не денег, а чести и совести. Сделайте мне бутерброд с икрой, вы же знаете, когда я расстраиваюсь, мне нужно съесть что-нибудь калорийное! У меня повышенный сахар в крови.
– Икры нет, будете с колбасой?
– Вы неподражаемы, у вас как всегда ничего нет! Какая колбаса?
Ответить я не успел, зазвонил телефон. Я отвлекся от сэндвича и снял трубку. Звонил мой приятель Гриша Покровский.
– Слушаю? А, это ты. Привет. Я дома, у меня сейчас теща… – кратко обрисовал я драматическую ситуацию.
– Вы будете болтать по телефону или
– Извини, я тебе перезвоню, – сказал я, подавая ей еду и кофе. – Вам привет от Григория.
– Какого Григория? Вашего одноклассника? Мерзкий тип, удивляюсь, что у вас с ним может быть общего.
– Подонки, как и пролетарии всех стран, объединяются.
Валентина Ивановна презрительно хмыкнула, но не возразила.
– Если бы вы меня слушались!.. Впрочем, еще не поздно, если вы попросите у Ладочки прощенья…
– Извините, Лада меня бросила, ушла к другому человеку, а вы мне же предлагаете просить у нее прощенья?
– Ну и что, если бы вы не тряслись над каждой копейкой и не оскорбляли жену своей скаредностью…
– Валентина Ивановна, вы это серьезно говорите? Лада вообще не знает, что такое деньги и как их зарабатывают, ей нужно всего много и сразу! – наконец растеряв остатки юмора, резко сказал я.
– Я не желаю слушать гадости про собственного ребенка! Кофе осталось?
– Нет.
– Обдумайте все, что я вам сказала. Я еще зайду.
– Мне кажется, вам не стоит так утруждаться… – сказал я вслед этой феерической женщине, но она никак не отреагировала на такую дружескую заботу.
Не успело исчезнуть одно явление, как возникло другое, в дверь позвонил мой одноклассник Гриша Покровский, тот, что недавно звонил по телефону. Пришел не один, а с двумя девушками. Приходить в гости без приглашения не всегда бывает удобно для хозяев, но такие мелочи его никогда не смущали.
– Какими судьбами? – стараясь быть любезным, спросил я, разглядывая его спутниц.
Одну из них я знал, это была его очередная подруга Вера, вторю, по имени Лида, видел впервые.
– Мы на минуту, случайно оказались поблизости, я пытался тебя предупредить, но ты повесил трубку, – ответил Гриша, вытаскивая из сумки бутылки и закуску. – Что есть в печи, на стол мечи, – добавил он, вытесняя меня на кухню.
Я изобразил на лице умеренную радость и принялся накрывать на стол. Гриша, как человек моторный, тут же погнал лошадей, наполняя одну за другой рюмки. Разговаривал он один. Девушки пока никак себя не проявляли, Вера еще изредка вставляла реплики в безостановочный речевой поток Покровского, вторая, Лида, была безучастна и вполне могла заморозить присутствующих нарочитой гордой холодностью, но на нее, увы, не обращали внимания.
Григорий после третей рюмки сел на своего любимого конька – русскую культуру. Рассуждения его, как всегда, носили общий, не очень вразумительный характер, к тому же он все время перескакивал с одной темы на другую, и я был не в силах уследить за его мудрыми мыслями.
– Нет, ты послушай, это, в конце концов, долг каждого русского интеллигента! В стране под угрозой национальная культура, лучшие сыны Отечества… – заливался Григорий.
– Гриша, Отечеству всегда от меня что-нибудь нужно, и я его в принципе понимаю, но что ты лично хочешь от меня?