Волчья ягода (Часть вторая).
Шрифт:
Вот тут уже улыбку не сдержать. Или усмешку.
– За такое. И за драные джинсы в бутиках. Хотя я сама могу разрезать не хуже. Интересно, где была наша многострадальная мученица?
– вздохнула Зорка.
– Вынужденная жить под одной крышей с такой грешницей, как я?
– Как это, где? Я в окно видел, как ее какой-то мужик высадил. Они еще под окнами лизались. И это - не тот мужик, что в прошлый раз. И не расфуфыренный охотник на подушки. Этот дома ждал. С какой-то бабой, но она пьяная была.
Не
Алик был здесь. С левой бабой. Тоже пьяной.
Дома. Ночью. Без хозяйки. В одном доме с Женькой! Вооруженный ножом психопат!
Нет, Зорке тоже есть, что тетке предъявить!
Может, потому и без хорошего втыка обошлось.
– Кто еще был дома?
– посуровела сестра.
– Кроме тебя и этого придурка?
– Анька со своим, - с удовольствием ухмыльнулся Женька.
– И Виталик... тоже со своим. И даже не такие косые. Но они быстро по комнатам расползлись.
Ага. У Макса тоже была... комната. Куда время от времени... уползали.
Девушка расхохоталась - до слез. Женька сначала ржал тоже, потом замолк. Испугался. За ее психику.
Не дом, в бордель! На кой Зорка таскалась к нарикам сама? Надо было сюда пригласить. Во главе с Майком-Дэном. И спать с ним прямо на теткиной постели. А рядом пристроить Аньку со своим и Виталика со своим. А под окна - тетку с "мужиком". И пьяную бабу Алика - для полной компании.
Да, и еще доброго Макса - с дозой для всех.
– Ну, еще дядя Гена.
Домашний охранник. Слава Богу. Хоть что-то. И, будем надеяться, трезвый.
– Один?
– Не знаю. А ты думаешь...
– загорелись проказливые глазки.
Зорка, а ну - осади назад! Вспомнила, с кем говоришь, быстро!
– Кстати, что у тебя за речи? "Лизались!"
– Да ладно тебе, Зор, - Женька на всякий случай передислоцировался к окну. Кстати, выходит оно на ту же сторону. Где "лизались".
– Мы вчера с Владиком весь вечер "Эммануэль" с монитора смотрели. Он на флэшке принес.
– Что?
Отлично! Мало всеобщего пере...
– еще и в одной из комнат двенадцатилетние пацаны в порнуху пялятся!
Да отсюда драпать надо! Без дальнейших разговоров. Смазав салом пятки. Себе и брату.
Решительно - стоит Зорке раз дома не переночевать, и там без нее черт-те что творится!
Ну, с теткой, "мужиком", Аликом с пьяной бабой и теткиными отпрысками со "своими" - ничего не сделать. Зато...
Поднялась строгая сестра весьма резко:
– Что вы смотрели?
– вмиг оказалась возле брата. Его ухо - в ее цепких пальцах.
– Зоринская, больно же!..
– взвыл Женька. И лишь наполовину в шутку.
– Повторяй за мной: "Больше никогда не стану смотреть эту гадость". Повторяй!
– Больше никогда не стану смотреть эту гадость, -
– Всё равно во второй раз будет неинтересно.
– Ах ты...
– задохнулась Зорка.
– Да и вообще - старье это доисторическое, - торопливо отступил к двери брательник.
– Сейчас намного лучше снимают...
– Сейчас ремень возьму! От куртки.
– Не возьмешь - ты добрая. Да и ремень у тебя - тьфу, не больно будет. А откуда ты знаешь, что гадость? Ты что, смотрела? Давно? И как тебе?
– Конечно, я - добрая, - сладенько улыбнулась Зорка. Перекрывая Женьке дорогу и оттесняя обратно к окну.
– Добрее не бывает.
Шлеп-шлеп. И - подзатыльник. Легонько.
– Ай, больно же!.. С ума сошла?
– Я очень добрая. Ты даже не представляешь, насколько.
– И скоро в этом убедятся все!
– Щас как добавлю между глаз, и уши отвалятся!
Как сделать, чтобы хоть у Женьки всё было хорошо, а? При сумасшедшей-то матери, погибшем брате, эгоистке-тетке и гулящей сестре?
– Между глаз нельзя. Я ослепну, потому что очки разобьются, - авторитетно объяснил наглый братишка.
– А если еще и уши отвалятся - оглохну. Тебе же со мной больше проблем будет. Будто так мало?
– Действительно!
– вздохнула Зорка. Устало опустилась в кресло, Женьке махнула на соседнее.
– Надеюсь, хоть тетка вас не застукала с этим вашим "Эммануэлем"?
– Сразу видно - ты не смотрела. "Эммануэль" - не он, а она... Молчу-молчу! Я вовремя тетку заметил, флэшку выдернул, комп вырубил. Владик - за окно, на дерево и вниз, а я - под одеяло. И лежу, будто давно дрых.
За окно второго этажа. Через дерево.
Владик - из неблагополучной семьи. Познакомились в его дворе. Когда Женька по своей привычке одиноко бродил по улицам. Благополучных друзей он не нашел. И не искал. Побоялся, что предадут снова.
– Только тетка всё равно хай подняла. Когда зашла к тебе, а там - псих с ножом и резаные тряпки. Эй, ты чего?!
– протестующе пискнул брат. Когда его вновь сгребли в объятия и еще крепче стиснули.
– Маленький мой! Я тебя больше никогда-никогда не оставлю здесь одного. Обещаю!
– За ручку будешь водить? Даже когда мы оба будем на пенсии? Ты - седая и с палочкой, я - на костылях?
– Надеюсь, все-таки до пенсии мы отсюда выберемся, - серьезно пообещала Зорка.
– Ты не дослушала. Владика вообще-то охрана поймала - он даже до забора не дошел. Дядя Гена звонил ночью его родителям, те приезжали. Точнее, прибегали - приезжать-то им не на чем. Нас обоих чуть прямо там не выдрали. Даже без всякого "Эммануэля". Хорошо, дядя Гена запретил. А у отца Владика, знаешь, какой ремень? Ого-го!