Волчья ягода
Шрифт:
— Вы, наверное, знаете, Женечка, что мы с Вашим мужем партнеры? — Я не знала, но постаралась, чтобы это не отпечаталось на лице. А наг меж тем продолжал. — Игорь Максимович разрабатывает для нас специальный состав. Не буду загружать Вашу хорошенькую голову всевозможной химической дребеденью. — Гошгар-Гирей покровительственно улыбнулся. — Скажу лишь, что состав очень важен для нас. Как и сам Игорь Максимович. И нам не трудно выполнить небольшую просьбу друга.
— Так я тут по просьбе Игоря?
— А Вы сомневались?
«Да! Да! Да! И очень!» — хотелось ответить, но пришлось воздержаться. Вместо этого я
— Когда я смогу увидеть супруга?
В голове проносились тысячи вопросов: почему Игорь меня сам не забрал? Или почему не передал записку Аразу и его компании? Почему он меня отправил к Егору, а не забрал к нагам? Значит, не доверял? Нагам? Или мне?
— К сожалению Игорь Максимович сейчас в лаборатории. Но Вас проводят в его апартаменты.
Словно прочтя мысли главного змея у дверей показался парнишка, пригласивший нас сюда.
— Проводи нашу гостью, Алмас!
Юноша тут же склонился чуть ли не вдвое:
— Слушаюсь, Повелитель!
— Надеюсь на скорую встречу, Женечка! — когда он успел захватить мою руку — не знаю. Но сейчас Гошгар-Гирей медленно целовал ладонь, смотря при этом в мои глаза.
Эх! Красивый все же мужик! Жаль, что… Гад!
— Взаимно, Гошгар-Гирей!
А что? Он представился именно так! Мне так никто и не сообщил, что передо мной Главный гад! — такой посыл я отправляла обалдевшему от моего ответа пареньку, но тем не менее, шустро открывшему высокие резные двери.
А в голове вдруг раздался задорный смех Гошгар-Гирея и голос, произнесший: «Ведьма!». Но я, повинуясь какому-то инстинкту, словно всю жизнь лишь этим занималась, «выкинула» голос из головы, чем немало удивила его хозяина. И захлопнула мысленную дверь, повесив амбарный замок понадежнее.
Теперь все мои мысли были о скорой встрече с мужем. Или уже не мужем? — еще один вопрос, который предстояло решить.
Алмас долго вел коридорами, перемежающимися большими залами. В каждом из которых обязательно был фонтан и небольшой или большой оазис зелени. Несколько раз они спускались и вновь поднимались по лестнице. Чем дальше отходили от кабинета Главного Гада, тем менее претенциозными становились интерьеры. Нет, обстановка все еще была роскошной, но восточная вычурность сошла на нет. А сейчас и вовсе казалось, что ее ведут по современному отелю. Потому что ни с чем другим не ассоциировался этот коридор, утыканный с двух сторон дверями с золотыми циферками на них.
— Какой это этаж?
Было ощущение, что они прошли эту чертову гору изнутри вдоль и поперек. Причем на нескольких уровнях одновременно. Но им ни разу ни попалось ни одной живой души. Это было дико. А еще на нервы действовала тишина, ведь даже их шаги скрадывал толстый ворс ковра.
— Жилой.
— А почему тогда все вымерли?
— Не вымерли, просто сейчас все заняты. — голос у ее проводника был ровный и лишенный каких-либо эмоций.
— А как наги скользят хвостом по ковру? Он не сминается? — почему-то это показалось Жене странным. Ведь сначала ковров не было совсем. Их заменял узор на паркете и плитках.
— Это сектор для людей. — тем же тоном ответил паренек. — Мы пришли, Евгения Михайловна.
Алмаз остановился у двери, вполне современно провел картой по замку и, открыв дверь, передал ключ-карту ей.
—
Я осталась одна.
Комната была довольно просторной, хоть и ожидаемо без окон. Но с потолка лился приятный мягкий свет, а одна из стен почти полностью состояла из огромного аквариума, мягко переливающегося подсветкой и сотнями радужными рыбками. Лишь посередине была вмонтирована белая дверь, ведущая, как оказалось в спальню. А аквариум действительно заменял стену и в темноте спальни был не менее впечатляющим.
Как ни странно, страшно мне не было. Мозг, переполненный впечатлениями, сигнализировал лишь о страшной усталости моего организма. Да еще о том, что не плохо было бы принять душ.
Но за очередной дверью оказался джакузи — очередной шедевр современной сантехники. Если эту малахитовую роскошь, вмонтированную прямо в пол, можно было отнести к данному виду технических средств. Да и набиралось это чудо совсем не долго.
Как еще спускалась в нее я помнила, а вот… проснулась уже от ощущения чужого присутствия.
У двери стоял Игорь.
Такой родной, облокотившийся плечом об косяк, он жадно смотрел на меня. От этого взгляда воздух становился густым и насыщенным, а тело, все еще погруженное в бурлящие пузырьки, ужасно чувственным. В этом взгляде было все: нежность, чисто мужская жадность, а еще… горькое раскаянье.
Вот оно-то и взбесило больше всего.
Еще месяц назад, я бы бросилась к нему на шею не раздумывая, или пригласила бы разделить с собой ванну. Тогда я чувствовала себя любимой, а значит всемогущей. А сейчас? Сейчас показалось, что вода в джакузи остыла, покрылась коркой льда. Как и моя душа.
— А ты неплохо устроился! — я обвела взглядом окружающее пространство.
В глазах мужа отразилась мука.
— Женя, не надо! — тихо, но твердо ответил он. — Не нужно делать из меня чудовище! Может я не всегда был хорошим мужем… Но ты и Настя — вы единственное, что у меня есть и что мне действительно дорого!
Он взял с полки полотенце и подошел. А потом просто развернул его, приглашая…
— Ты мне веришь?
А верила ли я? Еще совсем недавно, я бы пошла за ним на край света. А сейчас? Сейчас я просто хотела забыть все это как страшный сон. Снова почувствовать себя слабой женщиной за спиной сильного мужчины.
— Зачем ты отдал меня Егору?
Игорь замер. Он обнимал меня со спины, обтирая полотенцем. Но почти сразу развернул к себе:
— Прости меня Женя. Я всегда знал, что ты не моя. Но я не мог! Понимаешь! Я был просто не в силах отпустить тебя… ни тогда, ни как оказалось сейчас… — последнее он уже прошептал, резко наклоняясь ко мне.
Длинные пальцы больно ухватили за подбородок, жесткие губы прижались к моим. С силой сминая и яростно доказывая…
А я облегченно обмякла в его объятьях. Таких привычных. Совсем ни нежных сейчас. Но мне и не нужно было его нежности. Я и сама не была нежной. Сейчас мне хотелось брать. Взять все, что принадлежит мне по праву. Пусть это право и напечатано на гербовой бумаге. И мне до звезды, что для кого-то это филькина грамота!