Волчья ягода
Шрифт:
– А как ты думаешь, у тебя сейчас какой был бы вид, если бы ты на моем месте оказалась?
Ася закивала, смеясь:
– Такой же! Даже, наверное, еще хуже…
– Вот и я о том же. Кто ж знал, что вы…
– Да тише! – цыкнула она на Арсения, заметив, что Митька во сне зашевелил губами. – Разбудишь же!
«Подумаешь!» – мысленно усмехнулся Арсений, разглядывая спящего Жидкова, который во сне что-то аппетитно жевал.
Захотелось, как в детстве, щелкнуть его по лбу. Или проорать прямо
Когда им было лет по десять, они часто именно так будили друг друга.
– Мы и сами не знали, – после долгой паузы, за время которой Митька успел перестать жевать, тихо сказала Ася. – И может быть, так никогда и не узнали бы. Если бы…
Драгоценный охраняемый объект заворочался, что-то пробурчал во сне, потом улыбнулся, поймал своей огромной лапищей тоненькие Асины пальчики, легонько поцеловал их и открыл глаза.
– Ну вот, – расстроенно пробормотала Ася. – Мы его все-таки разбудили… Ты поспи еще, Димка, не выспался же…
Но Димке уже было не до сна. Едва увидев Арсения, он подскочил, как змеей ужаленный, и вытаращился на него так, как будто это был вовсе не Арсений, знакомый с пеленок и почти родной, а настоящий неопознанный летающий объект.
– Волосы пригладь, – с трудом подавляя хохот, посоветовал приятелю Арсений. – Кентервильское ты привидение!
– А ты что здесь делаешь? – настороженно спросило «привидение», и не подумав навести на голове порядок.
– Сон твой охраняю, что же еще? – снова усмехнулся Арсений, устраиваясь поудобнее на траве рядом с покрывалом.
– Ты откуда здесь взялся? – не успокаивался Митька, у которого и раньше чувство юмора присутствовало лишь в зачаточном состоянии, а теперь, в связи со стрессом, исчезло вообще.
«Пожалуй, не стоит говорить ему, что свалился с луны, – подумал Арсений, глядя на Митьку почти что с нежностью. – Не поймет ведь, начнет доказывать, что такого не бывает».
– Я на машине приехал. Обычным способом, как и ты.
– А зачем приехал?
– Отдыхать приехал, зачем же еще, по-твоему? Да ты чего быкуешь-то, а?
– Я не быкую, я просто спрашиваю.
– Нет! Ты не просто спрашиваешь, ты именно быкуешь! Что, по-твоему, мне приезжать нельзя было, да? Уж извини, я не знал, что мне сюда приезжать запрещено. Если б знал – не приехал бы!
– Эй! – раздался тоненький Асин голосок. – Вы чего это ругаетесь, а? Вы давайте прекращайте ругаться!
– Да мы не ругаемся, – тут же принялся оправдываться Жидков, и голос у него изменился прямо-таки до неузнаваемости. – Мы просто… разговариваем.
– Разговаривают они! Вы всегда так разговариваете?
– Нет, не всегда, – опередив Жидкова, ответил Арсений. Он вдруг понял, почему Митька такой бешеный. Для бешенства
Эта причина ему очень даже известна.
– Ась, ты это… Знаешь что… Ты пойди сходи… Там Федька с Майей меня, наверное, ищут уже… Волнуются. Может, скажешь им, чтобы они…
Получилось по-дурацки: конечно же, все всё поняли. Возникла неловкая пауза. Ася нерешительно посмотрела на Митьку, Митька после недолгих раздумий едва заметно кивнул, и Ася поднялась, с трудом разгибая затекшие коленки.
– Вы только не подеритесь, – сказала она со смехом и через несколько секунд скрылась уже в высоких зарослях прибрежной травы.
Они помолчали немного – Митька курил сигарету, Арсений взглядом следил за кольцами дыма, тающими в синеве облаков.
– У вас серьезно? – спросил он наконец, чтобы хоть что-то спросить.
– Гораздо серьезнее, чем ты думаешь.
– Я рад за вас. За тебя и за… Асю. Правда.
– А вот за Асю-то я и хочу тебе морду набить. Уже две недели сгораю от нетерпения.
– А набей, – после паузы согласился Арсений. – Набей, правда. Я заслужил, знаю. Может, мне легче станет. А тебе – спокойнее.
Он поднял голову и прямо посмотрел в темно-карие глаза приятеля.
Митька сидел, насупившись, но морду Арсению бить что-то не собирался.
– Ну чего же ты? Я сопротивляться не стану, не думай.
– Так ведь жалко тебя, подлеца. Будешь потом с синей мордой ходить, а пацан твой расстроится. Да и Ася расстроится.
– Зато ты успокоишься.
– Если б знать, что успокоюсь…
– Чудак ты человек, Жидков! Это ж надо было две недели ходить, волком смотреть и ни слова не говорить, а? Ну неужели нельзя было сразу поговорить по-человечески? Как мужик с мужиком, а?
– Значит, нельзя было. – Митька повесил голову. – Я бы поговорил, но Ася просила тебя… не трогать.
– Защитница, – усмехнулся Арсений.
Жидков тут же взвился:
– Обидишь ее – убью! Сразу убью, понял?
– Да я и не сомневаюсь. Только ты, Митька, не думай. Я ее обижать не стану. Я и… не хотел ее обидеть. Просто так получилось… Но вины с себя не снимаю.
Снова повисло молчание. Теперь курил Арсений, а Жидков блуждал взглядом где-то в глубине камышовых зарослей.
– Ладно, – наконец сказал Волк, щелчком отбрасывая сигарету. – Поговорили мы с тобой или нет?
– Поговорили, – хмуро согласился Митька. – Надеюсь, не придется к этому разговору возвращаться.
– Не придется. Я тебе обещаю.
Арсений протянул руку. Жидков, не глядя, коротко пожал ее и поднялся с земли.
– И еще знаешь что… – начал было Арсений, но приятель уже топал по тропинке к пляжу, слегка ссутулив широкие плечи.