Волею богов

Иванов Дмитрий

Глава 2. Неожиданный друг

Минуло двадцать дней с начала занятий, и вот произошло то, чего уже долго боялся Несауальтеколотль. Учителя молодых тоуэйо вызвал для отчёта сам первосвященник Истаккальцин. Робко наставник варваров прошёл во внутренний дворик недавно построенного особняка верховного жертвователя. Парень чувствовал себя неуверенно. Никаких видимых успехов достичь не удалось, а потому встреча предстояла просто пугающая.

Глава

государственного культа в узорчатом плаще устроился на каменной скамье, покрытой шкурой волка. Все знаки отличия и роскошный головной убор из перьев кецаля мужчина снял. Непринуждённая обстановка, насколько её можно было считать таковой, немного приободрила гостя. Хозяин предложил Голодной Сове устроиться на циновке и начал разговор:

– Ну, рассказывай, чем Вы сейчас занимаетесь с детьми наших союзников? Далеко ли продвинулись, и каково общее впечатление от работы?

– Почтенный господин, мы продолжаем изучать язык. Насколько продвинулись, сказать не могу. С прискорбием признаюсь, я сейчас в затруднительном положении, - юный возжигатель копала опустил глаза и замолчал.

– Ну и в чём состоят затруднения?
– осведомился ближайший соратник вождя.

– Знаю, Вы будете гневаться. Но я расскажу всё, как есть. А после решайте мою судьбу сами. Мы занимаемся с самого утра до позднего вечера. Я повторяю всё по нескольку раз, привожу примеры, возвращаюсь к пройденному. Но мне кажется, они порой меня не понимают вовсе. Сидят ребята тихо, ведут себя скованно. Боятся. Никто не дерзит, не пытается убежать, не встаёт без разрешения. Но стоит только кого-то спросить, как человек вздрагивает и меняется в лице. Им трудно ответить на вопросы. Иногда они знают ответ, но почему-то не могут сказать, приходится вытягивать из них каждое слово с большим трудом. Порой кажется, будто мои ученики не понимают, чего от них хотят, для чего они сюда прибыли, - Несауальтеколотль побледнел в ожидании приговора.

– Любопытно, - проговорил первосвященник и подпёр подбородок рукой, - И какую причину ты видишь для столь необычного поведения?

– Господин, каждый раз, когда я иду к ним, я убеждаю себя в том, что они ещё не привыкли к нашей жизни, до сих пор побаиваются, не полностью отошли от своих обычаев. Но время идёт, и пора меняться. А ничего не происходит. Порой я задумываюсь, а не заговор ли тут? Быть может, их кто-то запугал перед отправкой? Пригрозили чем-то, только бы юноши не усваивали нашу культуру, не учили наш язык? Мы же не знаем, как их готовили перед отбытием, чего наговорили. Иногда я ловлю на себе такие взгляды, будто меня хотят убить. Если честно, я не расстаюсь с кинжалом даже дома. Каждый из учеников превосходит меня физически, но на моей стороне сила бога. Однако, если меня застанут врасплох ...

– Не бойся, - улыбнулся глава культа, - Я не общался с ними так много, как ты, но зато виделся с их родителями. Мысли их мне неведомы, но у касиков никакой выгоды препятствовать обучению. Я советовался с великими. Они тоже не указали на угрозу с их стороны. Видимо, приезд в Тламанакальпан стал для наших друзей слишком большим потрясением. Расскажи-ка мне лучше, как проходит изучение нашей культуры на практике. Видел, вы много ходите по городу и окрестностям. Может быть, здесь дела обстоят лучше?

– Да, Вы правы, господин. Ребята поневоле общаются с тламанакальтеками и вынуждены следовать нашим правилам поведения, а также перенимать самые нужные фразы языка. Если и есть какие-то успехи, то они именно в бытовой сфере.

– Уже неплохо.

– Я не даю им много свободного времени. Когда нужно отдохнуть от уроков, а они их очень утомляют, я вывожу ребят на прогулку. Мы посещаем рынок - смотрим товары и то, как идёт процесс торговли. А ещё посещаем святилища и строящуюся пирамиду. Показываю им фигурки богов. Кое-кого они уже запомнили. Научились кланяться жрецам и знати. Видели некоторые обряды. Иногда выбираемся за город. Смотрели с ними чинампы,

познакомились, как работают крестьяне. Им любопытно, как растут плоды, которые они едят каждый день, - Голодная Сова заметно оживился, особенно, когда увидел одобрительную улыбку на лице собственного наставника, - а ещё мастерские. Варварам интересно, как лепят горшки, как делают оружие и доспехи. Иногда ремесленники дают им самим поработать. Были мы и на дворцовой кухне. Смотрели, как размалывают маис на зернотёрках, как месят тесто, как готовят кукурузные лепёшки. Всё попробовали сами. Девушки на парней так и засмотрелись. И знаете, что я заметил. На наших вылазках ученики ведут себя по-другому. Естественнее, наверное. Знаете, как они радуются, когда им драят подарки? Маленькие подвески, бусины, кожаные браслеты, грубой работы плошки - всё это они получают от мастеров каждый раз. Но какая буря восторга! Мне кажется, на самом деле, они более открытые, прямодушные и менее стеснённые чувствах, чем мы, но почему-то на уроках всё по-другому.

– Надо же, - усмехнулся Истаккальцин, - Вот видишь, не всё так плохо. Знаешь, Несауальтеколотль, ты слишком ответственный, боишься больше, чем следует. Подожди. Всё будет, как надо. Время на твоей стороне. Боги покровительствуют нашим начинаниям. А тебе стоит научиться понимать, чувствовать варваров, предугадывать их мысли. Познакомься с кем-нибудь из учеников поближе, можешь поговорить один на один. Помни, никаких телесных наказаний без особой нужды. Они же всё-таки наследники текутли, - Хозяин Белого Чертога, покачал головой и взглянул в глаза юному жрецу, - Я понимаю, проблемы есть, но мы их предвидели. И у тебя впереди ещё много-много дней. Думаю, ты их решишь постепенно. Да, и последнее, сделай время занятий не таким большим, как сейчас. И ты, и парни сильно устают. Дай ребятам больше времен на отдых, оттого успехов будет только больше. Всё, можешь идти, Голодная Сова. Да поможет тебе великий Тескатлипока.

Неожиданная поддержка от первосвященника придала наставнику варваров уверенности. Однако непривычная работа всё же очень выматывала возжигателя копала. Постоянное общение с таким большим числом людей буквально опустошало жреца к концу дня. Тело становилось слабым, руки безвольно повисали, ноги уже не шли, а едва волочились по мостовой. Делать ничего не хотелось. Глаза закрывались сами собой и слезились при попытках разжать смыкающиеся веки. Свет вызывал неприятную резь и назойливое жжение. Будто ученики вытягивали из жертвователя всю энергию без остатка. Несмотря на усталость, сон долго не шёл, а если и удавалось заснуть, то неглубоко и ненадолго.

Каждый вечер незадолго до сумерек Несауальтеколотль отправлялся к пирамиде. К тому времени строительные работы обычно завершались. Он ставил перед собой жаровню с тлеющими угольями, садился к краю ступени и подолгу смотрел на затопленный лес через тонкие струйки дыма. Мысли уносились далеко-далеко, звуки города растворялись в воздухе и не беспокоили вымотанного за день человека. Сгорбившись и уронив голову на грудь, он уходил весь в себя. Священник совершенно не замечал, что за ним наблюдают.

После уроков сыновья касиков не знали, чем заняться. Ученики или праздно слонялись по городу, или бездельничали в своих комнатах. Один из них по имени Чикуатемок как-то увидел учителя, грустно глядящего в закатное небо. С тех пор Нисходящая Сипуха (так переводилось его имя) стал каждый день приходить к храму, и всякий раз заставал служителя на одном и том же месте, подавленного и совершенно безрадостного. Молодой воин воспитывался в большой крепкой семье вождя, в которой все члены неизменно поддерживали друг друга. Когда много людей живут в доме, где всего одна комната, совершенно невозможно понять всех прелестей уединения. Юноше и в голову не приходило, что можно стремиться к одиночеству, такое поведение показалось простодушному лесному жителю проявлением некой ужасной скорби. Не привыкший оставлять соплеменников в беде, он счёл своим долгом вмешаться.