Волгари в боях за Сталинград
Шрифт:
Поскольку обстановка на переправах все более осложнялась, возникла необходимость обратиться к командованию фронта с просьбой оказать помощь пароходству в преодолении некоторых серьезных затруднений в работе флота. Мы предварительно выяснили у заместителя командующего Сталинградским фронтом генерал-майора Анисимова возможность встречи с командующим фронтом генерал-полковником, ныне Маршалом Советского Союза, А. И. Еременко и членом Военного Сонета фронта Н. С. Хрущевым.
В двадцатых числах сентября мы с Ф. П. Кочениным поехали в штаб фронта. Нам указали палатку, где находился командующий.
Выслушав нашу просьбу, товарищ Еременко дал указание генералу Анисимову закрепить для обслуживания флота пять грузовых автомобилей. Кстати сказать, эти машины уже на следующий день приступили к работе и выполняли задания пароходства в течение всего периода действия переправ.
Командующий фронтам также распорядился зачислить команды судов на довольствие наравне с военнослужащими.
При этой же встрече генерал Анисимов внес предложение о награждении особо отличившихся работников.
Мы рассказали Н. С. Хрущеву и А. И. Еременко о подвигах речников при выполнении заданий командования и получили их согласие на представление к награде группы товарищей.
29 сентября 1942 года командующий Сталинградским фронтом А. И. Еременко и член Военного Совета фронта Н. С. Хрущев подписали приказ о награждении орденами и медалями работников Нижне-Волжского пароходства, особо отличившихся в работе на сталинградских переправах.
А. В. Шагурин
ЭКИПАЖ ЛЕГЕНДАРНОГО «ГАСИТЕЛЯ»
Капитан пожарно-спасательного парохода «Гаситель» Воробьев был вызван на дебаркадер к телефону. Знакомый голос передал приказ:
— Без промедления следовать в район села Ерзовка. Враг поджег нефтекараван. Пожар ликвидировать любой ценой! Об исполнении доложить!
Это было 27 июля 1942 года.
На «Гасителе» зазвучали частые удары колокола. В мгновение ока поднялась вся команда. Бойцы, одетые в брезентовые спецовки, в металлических касках, быстро занимали свои посты.
— Начальника команды и главного механика ко мне! — поднимаясь на капитанский мостик, крикнул Воробьев вахтенному матросу. Над палубой понеслось из уст в уста:
— Начальника команды к капитану!
— Главного механика к капитану!
Нестеров и Ерохин вбежали на мостик.
— Товарищи командиры! Разъясните всем: выступаем сейчас не на учебное занятие, а в настоящий боевой поход. В Ерзовке горит нефтекараван, подожженный фашистскими бомбами. Нам приказано ликвидировать пожар любой ценой.
И переведя взгляд на Ерохина, Воробьев спросил:
— Кто на вахте в машинном отделении?
— Мой помощник, Агапов.
— Хорошо! Но независимо от этого, товарищ Ерохин, вы должны находиться в машинном отделении неотлучно, строго контролировать выполнение каждого моего приказания,
— Ясно! — последовал ответ. Соответствующие указания даны были и начальнику команды Нестерову.
Когда Нестеров опускался с мостика, прозвучали отвальные гудки. Вахтенные матросы выбрали чалки.
— Тихий вперед! — передал Воробьев в машинное отделение. А через минуту капитан повернул ручку машинного телеграфа до отметки «Полный ход».
Пожарно-спасательный пароход «Гаситель».
На Волгу спускались сумерки. Когда Нижний поселок тракторного остался позади, все увидели, как где-то под Дубовкой, будто бы из самой реки вставала черная грива густого косматого дыма. Он клубился и плыл тучей к степям, куда тянул его ветер.
— Прибавить хода, сколько можно! — отдал капитан распоряжение в машинное отделение. Затем, перегнувшись через перила мостика, крикнул:
— Начальник команды! Передать командирам расчетов: быть в готовности!
Впереди что-то глухо ухнуло. Воробьев и все, кто был на палубе, увидели на горизонте отсветы гигантского пламени.
Навстречу «Гасителю», видимо, в город шел какой-то катер. От его команды узнали, что горит баржа «Обь» с 10 тысячами тонн керосина, а с «Обью», нос в корму, счалены мазутные баржи «Рутка» и «Медянка».
«Гаситель» шел вперед. Пожар был совсем близко — какой-нибудь пяток километров остался до него…
— Вода горит! — закричали с носа палубы. Это горящий керосин выплескивало из баржи. И там и здесь островки пламени, покачиваясь на волнах, спускались по течению, угрожая деревянным баржам и дебаркадерам.
— Приготовить камероны! Ждать приказания! — передал капитан в машинное отделение. Воробьев принял решение сбивать огонь струями воды, дробить его и носом парохода давить мелкие очаги пламени по очереди.
Восемь стволов в руках матросов-пожарников повисли в воздухе по обеим сторонам судна.
— Воду! — последовала команда Воробьева.
Два мощных камерона пришли в действие, и струи воды одновременно ударили по пляшущим, будто бы живым, мишеням. С шорохом задвигались цепи рулевого управления, кладя руль слева направо и обратно. «Гаситель» шел зигзагообразно через фронт огня, дробя и разбивая, сметая и глуша языки плывущего пламени. А на их месте стелились сзади парохода облака пара.
Вот, наконец, и караван. Но как подойти к нему? Палубу «Оби» вырвало взрывом, и теперь огонь, пожирая тысячи тонн керосина, оплошной стеной преградил путь «Гасителю».
— Что будем делать, Петр Васильевич? — подбежал Нестеров к капитану.
Воробьев тяжело вздохнул:
— С «Обью» не справиться… А те две баржи спасти можно. Но действовать надо решительно. Вон, видите, на «Рутке» уже надстройки занялись. Видно, керосином плеснуло с «Оби».
— На трех люках крышки уже загораются, — встревожился Нестеров.