Волхвы, колдуны, упыри в религии древних славян
Шрифт:
Возносит кедры к облакам;
В травках обитает низких;
Красоту дает цветам.
Крепость, бодрость в льва влагает;
В тигра же стремленье, жар.
Все родит, растит, питает,
И всему собой сам дар.
Он душа природы всей;
Он начало всех вещей.
Славяне повсюду его видели; удивлялись ему; но, не будучи Эйлерами, не могли истолковать и объяснить его: могла ли им по их простоте и малому просвещению взойти такая тонкая мысль, что этот начальный огонь, начальная теплота, есть даже причина самого огня, самой теплоты: это эфир? то тонкое вещество, по всей природе разлиянное, образующее адамант и в нем находящееся, дающее цвет розе, рост кедру, блистающее в самом льде, и коего слабое
– Они, подобно другим живущим в простоте народам, сделали из сего непонятного для них существа себе божество, наименовав его Зничем.
Теперь станем говорить о сем начальном огне как о божестве славянском. Знич не имел никакого изображения; но токмо был неугасимо горящий огонь, наподобие Вестина огня в Риме. Храмы, в коих содержался сей священный огонь, находились во многих городах.
Сей неугасимый огонь получал себе жертвы, которые, как световидовы, состояли из части корыстей, от неприятеля полученных. Ему жертвовали также и пленными. А из сего заключить можно, что действию Знича приписывали военный жар и храбрость. К оному также прибегали находившиеся в тяжких болезнях, желая получить облегчение. Служители Знича, показывая себя воодушевленными или вдохновленными сим божеством, во имя его немоществующим давали ответы, содержащие в себе средства к излечению их. В заключение приложу из «Владимириады» описание сего божества:
Тогда отважный Знич, блистающ весь извне;
Вещал: намеренья сии ненравны мне.
Я хижинам свещу и озаряю троны;
Во существе огня я россам жизнь дарю,
Питаю, грею их, их внутренности зрю.
Белбог
Само название означает его благим. На других наречиях славянского языка назывался также Бельций Буг, что значит то же самое.
Изображался он покрытым кровию, и обсевшим по оной великим множеством мух, что, кажется, было знамением питателя тварей, в правой руке держал кусок железа.
Храм он имел на острове Ругене в городе Ахроне, где ему, точно как и Световиду, воздавалось почтение, особенно же от славян, живших при Варяжском (Балтийском) море.
Ему не жертвовали кровию, но в честь его отправлялись пиры, игры и разные забавы. Под сим божеством наши праотцы разумели благодеяния, ниспосылаемые тварям природою, сохраняющею их. То правда, что чернь почитала ею ощущаемое, то есть самый истукан; но служители, или истолкователи их веры, конечно, разумели в смысле отвлеченном благость природы, дщери благого царя и общего всех миров отца.
Сильный бог
У всех древних народов телесная крепость почиталась даром свыше ниспосланным; а потому таковые люди у греков были полубоги, т. е. рожденные отцом или матерью бессмертно, и обратно, коим-либо из двух смертных. Греки их звали героями, что славяно-руссы обозначали словом богатырь. Сие слово, по изъяснению одного нашего знатока отечественной истории, есть татарское батырь, и значит силач; можно бы было сему поверить, если бы прежде сообщения русских с татарами оное не было в употреблении; вернее же, оно составлено из славянского бог, сарматского тир или тирар (по его же истолкованию) пасынок; что самое как названием, так и смыслом ближе к понятию богатыря подходит; и я лучше верю, что татарское батырь есть русское перепорченное богатырь.
Под сим божеством чтили славяне дар природы телесной крепости; это был лицеобразованный греческий Марс, или Арей. Изображение его было в виде мужа, держащего в правой руке дротик, в левой же серебряный шар, как бы через то давая знать, что крепость обладает всем миром. Под ногами его лежала львиная и человеческая головы, поелику и та, и другая служат эмблемою телесной крепости.
Дажбог
Сие
Живот
Сие божество было в почтении у Полянских славян, имя его означает жизнедателя или сохранителя жизни. Это был другой Вишну славянский. А как и самое название греческого Зевса или Юпитера производят от греческого слова «жизнь», то не почерпнули ли оба народа первоначальные понятия о сих существах из одного начала? И не преобразили ли греки своего в существо грозное, когда поляне имя и соединенное с ним понятие живохранителя и животодавца сберегли? Сие божество было у полян из первостатейных и имело свои храмы. Впрочем, понятие о существе животохранящем кажется мне точнее и чище, нежели понятие о боге-лекаре, Аполлон ли то был или сын его Ескулапий. О сем божестве упоминается только в польских древностях; почему его и называю собственным божеством Полянских славян.
Лед
Ему славяне молились об успехах на сражениях, и он почитался начальствующим над воинскими действиями и кровопролитием. Сие свирепое божество представлялось во образе страшного воина, вооруженного в славянскую броню, или всеоружие. При бедре меч; копье и щит в руке. Сие божество имело свои храмы; война доставляла ему жертвы. Идучи против неприятелей своих, славяне молились ему, прося о помощи и делая обещания по побеждении неприятелей принести ему обильные жертвы. Вероятно, что сие божество больше, нежели другие первостепенные, получало кровавых жертв; и в смысле более почтенном, храбрости, бессмертия и мужества. Впрочем, древних славян нельзя упрекать человеческими жертвами, между тем, как мы видим древних греков таковые жертвы приносившими и, что еще ужаснее, жертвовавшими своими единородцами, детьми. Обагряемый человеческою кровию у германцев Ирмензулов храм, сирийский Молох, норманские камни доказывают, что в первобытной грубости, или по впадении в оную, почти всеми народами обладало кровавое суесвятство. Сверх сего славяне (не говоря о всех поколениях, но разумея привыкших к брани и кровопролитию) приносили в жертву своим богам только врагов.
Из древних летописцев видно, что за отдалением от храмов Леда чтили его в мече или сабле, вынутой из ножен и воткнутой в землю, поклоняясь ему и моля о помощи.
Здесь, кажется, кстати упомянуть о славянских до Рурика бывших богатырях. Древнейший есть князь Славен. Сие имя, кажется, нарицательное, значащее славянский князь, либо собственное, но данное ему от приобретенной им славы; ибо славяне до него носили свое имя. Дети его, славный Волхв, воевавший с народами, обитавшими по берегам реки Волхова, прежде именовавшейся Мутною рекою, и братья его, Волховец и Рудоток. Знаменитый Буривой, воевавший с варягами (морскими разбойниками, может быть норманскими, а не русскими), мудрый Гостомысл, его сын, богатырь и законодатель.
Но каковы славянские и славяно-русские были богатыри, то видно из следующего сказочного богатырского повествования:
Начинается сказка
От Сивка от Бурка
От веща коурка,
На честь и на славу
Отецкому сыну,
Удалому витязю,
Храброму рыцарю,
Доброму молодцу,
Русскому князю, что всякие силы
Сечет, побивает;
Могучих и сильных
С коней вышибает;
А бабу Ягу
На полати бросает;
И смерда Кащея
На привязи держит;