Волк 11: Лихие 90-е. Финал
Шрифт:
– К тебе домой заезжал, бабушка сказала, ты здесь.
– А я к подруге ходила, книжек взяла.
На плече у неё висела увесистая чёрная сумка, открытая, потому что не смогла застегнуть. Видны корешки книг, она сейчас читает модного Сидни Шелдона.
– Зря не закрываешь, – сказал я. – Помнишь, как кошелёк тогда вытащили?
– Ага, помню. Да тут только книги, кошелёк я в другом кармашке ношу.
Кошелёк весной тогда и правда вытащили, и Тома, помню, расстроилась. Но я тогда зашёл
– Я тут думал, – я повёл её к выходу. – Ты же права хотела получать, помнишь. Так что давай поучимся ездить.
– На джипе твоём страшном?
– Нет, он тяжёлый. Бэху возьмёт. А мне тут Кирюха недавно брякнул, типа раз я знаю начальника ГАИ, чтобы я с ним договорился и права ему купил. Я говорю нет, не пойдёт. А то получится, что права купил, машину купил, а умение ездить не купил. Так что тоже учится.
– А что, Кирилл, кстати, поступил?
– Да, в Питер, на горное дело…
На выходе я купил календарик на следующий год в киоске, хотел прикинуть кое-что. На следующий год был только с Жириновским, пришлось взять его.
Я многое изменил в жизни, но некоторые вещи должны были остаться старыми. Было же и хорошее. Но тут придётся вспомнить конкретную дату, чтобы в этом случае менять как можно меньше…
За нашими гаражами был большой пустырь. Мы эту территорию выкупили и огородили, чтобы никто не проник с этой стороны, но пока не придумали, что на ней будет. А пока же можно потренироваться.
– Страшно, – сказала Тамара, усевшись за руль БМВ. – Машина такая дорогая, вдруг разобью?
– Не разобьёшь, я же смотрю.
– А я тебе ещё не говорила, у меня сестра двоюродная, Даша, из Ангарска в Читу переехала, – рассказывала Тамара, медленно выезжая вперёд. – Зовёт меня в гости. У неё свадьба будет, в церкви венчается, с батюшкой.
– С попом? – я удивился. – Она за попа выходит?
– Нет! – она немного нервно хохотнула. – Батюшка венчать будет, а жениться она на…
– Ты не отвлекайся, рули давай, а то застрянем. И вон туда не надо, там мусор. Нет, давай налево.
Пока ехали, в голове вдруг всплыла одна мысль. Стоило ей сказать про Ангарск, а мне про попа, как резко возникли воспоминания, но нечёткие. Как там у него была фамилия? Попов? Или другая? Смотрел же по телевизору, через много лет от сегодняшнего дня. Он же пока не пойман.
А как же резко возникло озарение. Но Иркутская область – край не наш, вот и не вспоминалось это раньше, даже не думал про это. Слышал бы о преступлении, может быть, и всплыло бы в памяти. Но раз вспомнил сейчас, стоит заняться.
Короче, сделаем так. Его ещё
Понятия не имею, кто он такой, помню слишком мало, но этого может хватить. Вот я открыл записную книжку, куда вписал: «Попов (?). Мент. Ангарск. Маньяк. Передать, чтобы проверили».
Ладно, теперь не забуду. Может, вспомню кого ещё. А пока я нашёл нужную дату в календарике, которую искал. Эта она.
Ладно, была не была.
– Кстати, – предложил я, когда Тамара остановилась. – Я тут подумал. А давай-ка поженимся уже?
– А?! – она медленно повернулась ко мне. – Что? Ты серьёзно? Когда?
– Ну, раз возражений нет, – я обвёл дату в календарике. – В марте 99-го. 15 числа.
– А почему в марте? – всё ещё не могла прийти в себя Тамара.
Потому что в этот день мы поженились в первой жизни. Вот это я тоже вспомнил.
– Надо так. Поехали дальше, – я показал вперёд. – Ещё успеем всё обсудить.
* * *
На следующий день снова отправились на комбинат. Сегодня день важный, прибыли Вишневские, привезли с собой кучу охраны с Питера. И не просто так.
Ехали в Чероки, я на переднем сиденье, за руль пустил Женю. По дороге рассказал о нашей встрече с Ремезовым, и что тот нам предложил.
– А я слыхал про этого генерала, – сказал он, скрипнув зубами. Взгляд стал злее. – Полканом он тогда был, в Грозном. Пацаны рассказывали, кто у него был, что его за такое под расстрел надо было отдать, а ему генерала дали.
– Большие потери?
– Угу. Знаешь, как его тогда назвали? Толик-Мясорубка.
– Большие, – медленно произнёс я.
Капал слабый дождик, Женя включил дворники, и они со скрипом начали очищать стекло. Музыка не играла, Женя тоже больше не говорил.
– Настроение пропало? – спросил я через несколько минут.
– Угу, – промычал Женя.
– Ну, если достанем его, что-то да изменится. Да я хочу, чтобы нам с этого кое-что перепало.
– М-м-м? – он покосился на меня.
– Пушки, – я усмехнулся. – И не гражданские, а боевые.
– А чё, нам дадут?
– Посмотрим, должны дать. Пока у нас другая забота.
– Америкосы эти? – Женя кивнул вперёд, где на горизонте уже видны трубы комбината. – Чё, бабло они принесли всё-таки?
– Да. Почти семьсот миллионов рублей в новых купюрах. Примерно сто миллионов баксов по курсу.
– Хрена се, – он присвистнул. – А чё баксами не дали?
– Потому что потом потребуют баксами возвращать, а бакс сильно в цене прибавит. И разорится комбинат в итоге. А так взяли рубли, вернули рубли. А доллары сами купим, пока ещё можно.