Волк 2: Лихие 90-е

Киров Никита

Третий тип, небритый и с опухшим от похмелья лицо, уже достал из-под джинсовой куртки сзади ствол. Но целиться я ему не давал, схватился с ним, держа за руку, и несколько раз двинул его коленом, добавил по морде, снова коленом.

Пальцы у него разжались, и я смог отобрать оружие, схватив за ствол. Есть, готово! А рядом со мной раздался смачный шлепок, неприятный хруст и отчаянный рёв.

Амбал, держащийся за стремительную синевшую руку, упал на ступеньки и начал скатываться по лестнице, крича ещё громче. Женя перехватил кувалду

удобнее. Прибывшие Слава и Артём уже вовсю пинали того, кто упал первым.

Я толкнул своего изо всех сил, и он полетел следом, едва не сломав себе шею. В самом низу, уже на лестничной клетке, бандит сильно приложился спиной о грязную стену с облупившейся штукатуркой. Женя шумно выдохнул через нос и спустился продолжать, держа кувалду. На ступеньках осталась кровь из разбитых морд, лежал чей-то сломанный зуб.

На ещё более узкой лестничной клетке все трое быков сбились в одну лежащую и кричащую кучу. Вот мы и били всех, причём тихо, без матов, только сопели. Я и сам обозлился, вспоминая, как амбал едва не высадил дверь. Для чего они пришли к молодой женщине? Точно не для того, чтобы чай с ней пить. Пнул его по зубам. Вот же твари.

Открылась дверь на третьем этаже, рыжий паренёк в красной китайской футболке с черепашками ниндзя выскочил, держа в руках зелёное пластиковое ведро с мусором. Но увидел нас и торопливо забежал назад, захлопнув дверь.

Это привело меня в чувство, я начал успокаиваться, пересиливая себя. Для этого же меня позвали, чтобы хоть у кого-то были тормоза.

– Милицию сейчас вызову, – раздался голос с четвёртого этажа, женский и пронзительный. – Вы чего делаете, изверги? Бандиты, совсем уже…

– Пошла отсюда! – рявкнул злющий как чёрт Слава. – Кому говорят, вали!

Сверху раздался топот и грохот закрываемой двери. Где-то лаяла собака, и не одна. А парни продолжали пинать тела. Женя отложил кувалду и взял нож, который лежал на полу, выпав из чьего-то кармана. Кувалду подобрал Слава и задумчиво посмотрел на неё.

– Знаешь, как нашим головы ТАМ резали? – с надрывом спросил Женя, схватив кого-то за волосы. – Знаешь? Знает, какие суки ТАМ были? А вот вы…

– Тихо, Женёк, – я положил руку ему на плечо, и он вздрогнул. – За тяжкие телесные искать будут, но вот за убийства возьмутся крепче. Если будут жмуры, нас везде найдут. А нас видели.

– И что их, отпустить? – сквозь зубы пробурчал он. Взгляд нехороший.

– Нет, ещё добавь, чтобы запомнили. Но если нас повяжут, то Семёнов этот, гадина, других отправит. Кто её защитит тогда, пока Ярик не вернулся? Мы уже не сможем.

Остановились все сразу и переглянулись, будто я окатил их холодной водой. Я посмотрел на троицу быков. Били мы их недолго, но жёстко, всерьёз, с нашими парнями шутки плохи. Переломы, вывихи, выбитые зубы, сотрясения. Нескоро эти твари вернутся к своей деятельности. Но суть не в этом.

– Надо с Семёновым разбираться, – сказал я. – А то другие приедут.

Он их отправил сюда.

– К нему поедем? – сипло дыша спросил Женя и откинул мокрые от пота волосы со лба.

– Да. И сейчас, пока он ещё не понял, что случилось. Или пожалуется братве, мы его не достанем.

В руке у меня был трофейный пистолет, я кого-то в порыве злости колотил рукояткой, держа за ствол. Походу, это газовый, переделанный в боевой. Надо избавиться или спрятать. Хотя это может быть аргументом в беседе с Семёновым.

Но нет. Милиция приедет, вот и пусть пакует их за нелегальное оружие. Семёнов отмазаться сможет, а эти твари нет. Нас они всё равно толком и не запомнили, мы появились быстро и били сильно.

Так что я вытащил магазин, бросил его вниз, сам пистолет тщательно протёр там, где касался. На рукоятке пальчики хозяина уже есть, я за неё не брался. Оружие брошу где-нибудь внизу, чтобы эти не успели достать.

– Дальше без меня, – Слава отбросил кувалду, уронив её кому-то на рёбра, и вытер лицо. – Не люблю я эти разговоры. Как-нибудь сами, пацаны, а я как умею, так и буду действовать. Как привык.

Он с силой пнул амбала, которому раньше принадлежала кувалда, прямо по яйцам, и перешагнул через корчащееся от боли тело. Ушёл быстро. Парни переглянулись с удивлением.

– Идём, – я выдохнул. – А то приедут, повяжут нас. И всё потеряно. Нас и так бабки видели, и пацан тот, да ещё и жена Ярика. Сдаст на свою же голову, даже не поймёт ничего.

– Да, Волк, – Женя вытер рукоятку кувалды платком, потом нож, и бросил его в проём. – Идём.

– Ага, – Артём сплюнул. Парень совсем тяжело дышал. – А эти уроды через трубку жрать будут. Твари, гадины, я их… Идём, а то урою их нахрен. Прибью.

– Лица бы чем закрыть, – сказал я. – А то…

Бабушкам было не до нас. Когда мы вышли во двор, они все столпились у кого-то из приехавших соседей, который рассказывало чём-то взахлёб.

– О-е-ёй, когда же это закончится, Господи? – громко жаловалась одна. – Взрывают и взрывают.

На нас не смотрели. Москвич, на котором приехали эти три дебила, стоял одним колесом на клумбе, на крыше у него сидела большая серая ворона и нагло гадила. Уазик тоже на месте, а вот синий джип людей Фрола уехал. Ну и им же лучше, мы на таком взводе, что завалили бы и их без всякой милиции.

И пока мы всем неинтересны, мы сели в Уазик и поехали. Парни закурили, как паровозы, оба шумно дышали, да и я тоже устал. Аж футболка прилипла к спине. А навстречу нам с включённой мигалкой проехал тоже Уазик, только милицейский.

– А быстро они, – проговорил Артём, сбавляя скорость

– Волк, – тревожно сказал Женя и начал хлопать себя по карманам. – Я там ствол забыл.

– Какой?

– Так тэтэшник, сука, – он потёр затылок. – Выпал, наверное, из-за ремня. Ещё думаю, хорошо что забыл про него и доставать не стал. А тут вспомнил, а его нет…