Волк 4: Лихие 90-е

Киров Никита

— Мои стрелка ранили и ещё шину прострелили. Водитель врезался и смылся на своих двоих через дворы, а вот раненый мокрушник вылезти не смог, зацепился, — Череп показал фотку. — Но он отстреливался, пришлось мочить. Кто такой — никто не знает. Молодой ещё.

Гоша взял снимок. Темноволосый парень успел вылезти из машины наполовину. На фото он лежал лицом вниз в луже крови, рядом с ним валялся ТТ с открытым затвором. На других снимках парня перевернули, чтобы снять лицо.

— Ну и чё ты мне этого жмура показываешь? — Гоша собрался

было бросить снимок, но присмотрелся к тому, где парень лежал лицом вниз. — Стой. Это чё за наколка, ты не смотрел?

Убитый был в синей спортивной куртке поверх чёрной майки. Окровавленная куртка зацепилась за двери и чуть слетела, показав плечо, которое не закрывала майка. На коже были следы наколок, но так их не рассмотреть.

— Да, я увидел сразу, — Череп показал другой снимок, лежащий в самом низу. — Мы сняли поближе, потом свалили, менты уже почти приехали.

Для этого снимка куртку с парня стянули сильнее. Всё было залито кровью, но на фото можно разобрать наколку на плече, изображающую скорпиона. Надпись под ней видно лучше: «Грозный-95».

— Теперь искать проще, — Гоша откинулся на спинку кресла. — Пробей сам, Гриша, откуда это такой дерзкий взялся. Только осторожно, сначала поспрашивай, потом думать будем.

Глава 12

Вид у братвы, которая приехала с Черепом, серьёзный, все напряжены. Оружия на виду нет, но наверняка оно скрыто под спортивными куртками. Четверо быков смотрели на меня, щуря глаза, будто от меня шла угроза.

Студента явно подмывало узнать, для чего ко мне приехал мясокомбинатовский бригадир, но это было не его дело и пришлось ему уехать. Зато, раз у них перемирие, уедет живым и здоровым. А то, что я знаю Студента и ещё кого с пивзавода, тайной никогда и не было.

Вопрос у Черепа какой-то другой. Я прошёл к двери конторы. На крыльцо вышел Женя и прикурил, поглядывая на приехавших, я пожал ему руку. За его спиной стоял дежуривший сегодня Ярик. В глубине открытой конторы показался Слава, с тёмной бутылкой, но это был лимонад, я не давал ему пить пиво на работе.

Я направился к входу, Череп за мной, пожимая руку всем, как было принято. Его быки тоже собрались идти внутрь.

— Все не влезут, — сказал я.

Череп показал рукой, чтобы остались снаружи, кроме одного, который прошёл следом за своим бригадиром. Ярик недобро посмотрел на этого братка, узнавая. Это тот самый человек тогда хотел поставить Ярика на счётчик, едва договорились насчёт этого. С Черепом и договаривались.

Череп и его подопечный прошли в мой кабинет. Женя тоже протиснулся следом и сел рядом со мной, я кивнул. Раз этих двое, то и нас пусть будет двое. Я уселся на своё место и подвинул кресло к столу, гости расположились напротив.

Нервные они какие-то. Да и Женя не просто так напрягся, а перед тем, как закрыли дверь, там мелькнул Слава, поправляющий куртку. Я не знал, есть ли у него нелегальное оружие, но знал его своеобразный

характер. Вполне может быть, его спортивная куртка-адидас мешковатая, под такой и обрез спрятать можно.

— Ну и что, Гриша? — спросил я. — Вот я здесь. О чём хотел?

— Твой человек? — Череп полез во внутренний карман лёгкой куртки.

Под ней видна кобура и рукоятка пистолета, но оружия он не доставал. Вместо этого он вытащил из внутреннего кармана пачку полароидных снимков и положил на стол.

Я притянул к себе. Уже привыкаю смотреть, за последние недели видел трупов столько же, сколько за всю первую жизнь. На первом снимке тело, наполовину высунувшееся из расстрелянной восьмёрки. Руки раскинуты в стороны.

Была бы девятка, парень смог бы свалить, а так полез через передние двери, но уйти не смог, его расстреляли. Рядом с ним валялся пистолет. На другом снимке кто-то приподнял его голову, чтобы показать лицо. Женя наклонился чуть ближе, но ничего не сказал.

Кого-то убили, и почему-то с этим пришли ко мне. И смотрят они на меня с таким видом, будто я сейчас достану пистолет и завалю их. Но на следующем снимке я понял, почему они пришли ко мне. У покойного парня татуировка, которую ему сделали в Чечне. А так вышло, что я набрал к себе нескольких бывших там ребят.

— Я его не знаю, — сказал я. — Ко мне он не приходил и не устраивался, иначе я бы запомнил.

Череп внимательно смотрел на меня, я взгляд не отводил. Снимки пододвинул ему назад, Череп их быстро убрал, всё-таки это серьёзная улика.

Значит, вот про что они все спрашивали, знаю ли я, что случилось ночью. Значит, завалили кого-то из мясокомбинатовских, а этот парень там участвовал.

— У тебя много таких работает, — произнёс Череп. По тону он будто расслабился. — Ты к себе набираешь бывших вояк, это весь город знает.

— Я этого не скрываю. Люди серьёзные и для нашей работы подходят. Но вот этого человека не знаю. А мои люди в ваши дела не лезут.

— Хорошо, — буркнул он. — Так и думал, но спросить надо было в лицо, ведь ты пацан серьёзный, отвечаешь за базар. Теперь ищем, откуда это такой взялся. Слышал, что ночью было?

— Нет. Но всем интересно, знаю ли я это или нет, — я усмехнулся.

— Ха, ну ещё бы! — Череп окончательно расслабился. — Такие дела творятся, я бы поседел, оставайся у меня волосы.

Он усмехнулся, браток, сидящий рядом, заржал мелким противным смехом.

— Ладно, Волк, что хотел, то узнал, — Череп поднялся. — Хорошо, что не твой человек.

— Он на кого-то напал? — спросил я.

— Угу, — буркнул он. — Как напал, так и выпал. А нам теперь работать. Но узнать надо было, потому что я его раньше не видел, это кто-то новый. Давай, Волк, погнал я.

Череп свою репутацию прямого человека оправдывает, спрашивает в лоб. Если бы вышло так, что этот человек работал у меня, и я бы как-то это выдал, наверняка прямо сейчас началась бы стрельба.