Волк 4: Лихие 90-е
Шрифт:
— Нашли! — раздался крик одного из оперативников, которые осматривали фуры. — Всё здесь, спрятано на паллете! Под брусками. Это оно!
— Ну и кому ты там звонить собирался? — спросил Ремезов, глядя на Захара с усмешкой. — Ты звони-звони. Только ты знаешь, что мы там нашли. И что тебе больше никто не поможет.
Захар перестал ухмыляться и отключил телефон.
Глава 22
Захар пришёл в себя быстро, но попыток позвонить больше не делал.
— Да ты хоть знаешь, чё там? — грубо спросил он у Ремезова. —
— Ты и твои подельники, — Ремезов стоял напротив него. Они примерно одинакового роста, но фсбшник всё равно казался выше. — Связались с китайцами, которые обещали за всё это заплатить. И зря. Воровал бы себе цветмет вагонами, пусть бы за тобой транспортники гонялись. А ты жадный оказался.
Подполковник достал гудящий мобильник из кармана и присмотрелся к номеру. Чуть в стороне от нас встал капитан Леонтьев, командир группы ОМОН. Он с недоумением смотрел на нас, держа трубку радиостанции в руке. Похоже, кто-то из друзей Захара дозвонился и до его начальства.
ФСБшник вздохнул и ответил на вызов.
— Ремезов, слушаю, — представился он. — Здравия желаю, — судя по шуму, кто-то на той стороне трубки громко орал. — Отпустить, говорите? — Ремезов усмехнулся. — Конечно, отпущу, Анатолий Евгеньевич,— он подмигнул мне и омоновцу, прикрывая трубку рукой. — Отпустите-ка его. Пусть валит на все четыре стороны. Только его, про остальных речи не было.
Омоновец грубо пихнул Захара в спину, тот огрызнулся, но задерживаться не стал. А у Ремезова был такой вид, будто всё так и надо. Захар торопливо подошёл к своей БМВ и сам сел за руль, не дожидаясь, будут ли освобождать его охрану.
— Вот только есть нюанс, Анатолий Евгеньевич, — произнёс Ремезов, переставая улыбаться. — Захарова поймали на горячем. Знаете, что он перевозил? То самое, что пропало на объекте, — он вполголоса назвал какой-то длинный код из букв и цифр.
В трубке орать перестали, будто связь резко оборвалась. Мне вдруг представился старый толстый генерал с большой лысиной, которого разбудили посреди ночи, чтобы он повлиял на подчинённого. И тут этот генерал схватился за сердце, услышав код.
Скорее всего, это были не самые приятные новости для начальства Ремезова. БМВ Захара уже рванул в сторону ворот комбината на выход, забрызгав водой из лужи своих же охранников, оставшихся под арестом.
Не просто так Ремезов его отпустил, совсем непросто так. Я ждал, что будет дальше.
Оперативники вылезали из фуры. Трое несли чёрные толстые чемоданы с металлической поверхностью, грязные от алюминиевой пыли. Ещё несколько человек разрезали грузовые ленты и грубо разваливали стопки брусков, разыскивая что-то нужное им. Нашли ещё один чемодан. Хороший улов. Значит, Захар решил в первую очередь спрятать только самое важное. На этом и попался.
Но он успел кому-то позвонить, и кто-то не просто навёл справки о происходящем, а отчаянно поднимал все доступные связи. Тот, кто звонил Ремезову, попрощался, но сразу перезвонил ещё какой-то крупный начальник. Ему Ремезов назвал тот же код. А оперативники тем временем нашли пятый чемодан,
Неожиданно зазвонил телефон и у меня. А на меня-то они как вышли?
— Это Игнатьев! — заорали мне в ухо. — Вы чё там себе позволяете? Вы простой ЧОП, а не… — связь ненадолго пропала. — Я вас всех там пересажаю… банда. Всех закрою… немедленно…
— Это кто? — спросил Ремезов, услышав вопли.
— Игнатьев, начальник нашего РОВД, — ответил я, прикрывая микрофон. — Похоже, всех подняли, как по тревоге. Кто-то его разбудил из милицейского начальства и про меня сказал. И как узнал.
— Тем хуже для них всех. Я их запоминаю, и всё выясню, как это прознали. Дай-ка, — он протянул руку и ответил. — Ремезов слушает. Чё там у тебя, Лёха? Чё ты орёшь, как резаный кабан? — голос стал грубее, а Игнатьев замолчал. — Я тут операцию провожу, твою работу, кстати, делаю. Всё, договорились, давай, я днём к тебе заеду. Всё, — Ремезов усмехнулся и вернул мне телефон. — Решили вопрос.
Ещё один звонок ему самому, но начальство Ремезова уже сменило тон, говорило без претензий. Наоборот, офицеры пытались понять ход дела. Арестованных сводили в автобус, омоновцы рассредоточились по территории, Ремезов постоянно с кем-то говорил по мобильнику.
Я отошёл к своим, мы стояли, наблюдая за суетой, и курили. Минут через двадцать Ремезов подошёл к нам сам.
— А чё его отпустили? — спросил Лёня, доставая пачку кэмэла. — Столько возились, и тут на тебе, дальше пошёл свои дела мутить.
— Он теперь никто, — Ремезов нагло взял сигарету у него из пачки. — Его не отмажут, хотя для него зона была не самым худшим вариантом. Но я думаю, с ним поступят иначе. Хорошо, Лесняков, что ты из ментовки ушёл, а то тебя бы ещё поставили на нового глухаря.
— Конец ему? — уточнил я.
ФСБшник кивнул и продолжил:
— Сейчас наедут куча всяких экспертов, — он показал на фуры. — От вас нужны показания, но следователи будут мои, так что всё в ажуре. Если следаки с прокуратуры подойдут, их на*** посылайте, у них допуска нет для этого дела. Сам с прокурором поговорю. Про то, что видели кроме алюминия — ни слова.
— Чую, домой мы поедем нескоро, — Женя вздохнул и посмотрел в небо.
— До вечера уедете, — Ремезов затянулся, бросил окурок и затоптал. — Вот же гад какой был. Мало ему всё было, ему и приятелям его, с которыми он по саунам гудел. Вот и результат. С вас ещё показания, как договорились.
— Броники возвращать? — Женя постучал по груди.
— Дарю, — подполковник отмахнулся. — Пусть местные списывают как хотят.
Ремезов отошёл, глянув на меня, я отошёл следом за ним.
— Контракт на комбинат с тобой заключат на следующей неделе, это железно, — тихо сказал он. — Стволы тоже получите, так что за один раз в Читу съездишь и со всем управишься. С угольным разрезом до конца года тоже вопрос решат, охранять его хотят доверить твоей фирме. Так что цену назначай хорошую, платить будут, никуда не денутся.