Волк 7: Лихие 90-е
Шрифт:
— Ща расскажу, — Слава усмехнулся. — Там такое сегодня в городе творилось, вы бы знали.
Глава 4
Начали ужинать, хотя, если посмотреть на часы, это уже почти завтрак. Я поставил на стол сковородку с яичницей и сосисками, расставил тарелки и разлил свежезаваренный чёрный чай. Слава нарезал белый хлеб, осторожно, почти без крошек.
— Коваль, да хорош уже! — возмущался он. — Хватит греметь, ничё не слышно! И кетчуп только себе на тарелку лей.
Женя с
— Злой ты сегодня какой-то, Славян, — пробормотал Женя, переворачивая кетчуп над тарелкой с яичницей, и постучал стеклянную бутылку ладонью по дну. — Ты лучше расскажи, как Душмана нашёл.
— Как Волк сказал, так всё и было, — Слава достал из открытой стеклянной банки солёную помидорку. — Душман — хитрая падла. Не поехал со всеми, вместо этого пошёл к заказчику разбираться. А я там ждал.
— А откуда узнал, где заказчик? — спросил Женя.
— Мы же не в Новосибе, вот там хрен кого найдёшь, — Слава хмыкнул, съел помидорину и полез в банку с огурцами. — Хорошие, кстати, Волк. Сам солил?
— Дед, он умеет.
— Спасибо передай. Так вот, — он захрустел огурцом. — Гостиниц в городе мало, выходные же ещё, почти все пустые. Объехал, тачки посмотрел с иркутскими номерами, делов-то. Тем более, она одна, а этот тип без охраны приехал. Я следом за ней поехал, и всё, — Слава полез в банку за вторым.
— За ним хвоста не было? И как его Душман сам нашёл?
— Этот мужик походу Душмана именно там ждал, договорились они, — Слава задумался. — А хвост да, был. Там рядом с гостиницей стоял марковник битый, а в нём торчал Мишаня Дунаев со своими шестёрками. Точно хотел Душмана порешить. Но у него вдруг спустило колесо, — он хитро заулыбался.
— Так пусть бы он сам Душмана и валил, — пробормотал Женя. — Нам же проще.
— Не, Коваль, совсем не так, — Слава замотал головой. — Вот Волк правильно сказал, что Мишаня за Душманом поедет, но он его не вывезет. Начал бы там выделываться, — Слава изменил голос, изображая Мишаню: — Ты мне за брата ответишь, упырь! Ну и прочее, — он согнулся над тарелкой, начиная уплетать яичницу.
— Так вы, значит, всё обсудили, — Женя смерил меня взглядом. — Ну так-то да, Мишаня завыделывался бы. В глаза бы захотел посмотреть, а Душман — хитрая жопа, вывернулся бы. Завалил бы и ушёл, но уже с концами.
— Поэтому хочешь сделать хорошо, — решительно сказал Слава, — сделай сам. А я выделываться не люблю. Раз уж дошло до такого, надо действовать наверняка.
— И чё дальше?
— И вот, сижу в засаде, жду, мёрзну, Душман подъезжает. С тем мужиком побазарил в кафешке и как заточку ему в бочину воткнул!
— За что? — Женя аж перестал есть от удивления.
— Походу решил, что тот его подставил, не знаю, я не слышал, что они говорили. Ну и вышел довольный, посвистывает, псина хромая,
Я поднялся, подошёл к шкафу и достал бутылку коньяка.
— Много не будем, — сказал я. — Эти дни надо побыть начеку, убедиться, что никто не хочет повторить.
— Ты за эту падлу пить собрался? — Женя удивился. — Или отметить хочешь?
— Праздник же сегодня всё-таки, — я поставил бутылку на стол. — Хотя закуска неподходящая, но ладно, нам не привыкать.
— Зато теперь ни одна падла к нам не сунется, — заявил Слава. — В городе уж точно, побоятся.
— У нас не только в Новозаводске враги.
— А, тот иркутский вор, как его? — он наморщил лоб, вспоминая. — Кирьян? Ну не будет же он только одним тобой заниматься. Тем более, он столько людей здесь теряет, одного за другим. А до Иркутска сюда — не ближний свет, почти полторы тыщи километров.
— У него шестёрки есть, он может посылать. А заниматься нами или нет — зависит от того, сколько он на этом может заработать. Если посчитает, что достаточно, то будет продолжать до конца. Но мы у себя дома, так что легко ему не будет.
Слава разлил коньяк по рюмкам, но не Жене, который всё ещё не пил. А Женя подошёл к холодильнику, взял там малиновый компот, заодно захватил лимон на блюдце, порезанный пластами (дед в последнее время полюбил чай с лимоном) и несколько мандаринок, каждая в отдельном маленьком красном целлофановом мешочке. Купил недавно ящик, перед Новым годом их много завозили из Китая.
— А что в городе-то творилось? — спросил Женя, усаживаясь на место. — Ты говорил, чего только не было.
— Ага, точно, — Слава оживился, чистя мандаринку. — Все менты же у вас были, а в залинейке делай что хочешь. Короче, кто-то из автомата с самодельным глушаком пострелял по машине Черепа. Причём рядом с Черёмушками, почти у него дома.
— По мерсу? — я удивился. — Тоже не повезло с новой тачкой.
— Не, Вольво тот старый. Там водила сидел, лысый как коленка. Круглый у него погремуха. Перепутали, походу. Но даже не ранили, пальнули и свалили. Ну и ещё кое-чего было, — Слава замолчал, подняв глаза к потолку. — Пацаны, знаете же, где старые свинофермы? Там ещё рядом здания из серого кирпича, целый комплекс.
— Так их закрыли лет пять назад, — Женя отодвинул тарелку, доев всё.
— Там же сейчас пивзаводская точка, — я начал вспоминать. — Да, точно, они же там поддельную водку делают.
— Они же прям в цеху на пивзаводе китайский спирт разбавляли, не? — спросил Женя.
— Уже с осени завязали, переехали. Крюков же думает о легализации, поэтому на пивзаводе сейчас только пиво варят, причём даже разрешения есть. А спирт бодяжат как раз где-то в районе свинофермы. И этикетки там же клеят, и даже стеклотару принимают. Ну так и что там?