Волк 7: Лихие 90-е

Киров Никита

– И чё?

– Так чё, заказал, кхе! – парень засмеялся. – Купил себе на эти деньги поддержанный мерс, мобилу, цепуру, а с тем, что осталось, пошёл в казино и поставил всё! Прикинь! Типа думал, ща отыграется и ещё в плюсе останется. Но и продул короче всё до копейки. Его потом братва читинская приезжала искать, а он мерс загнал по дешёвке и в Китай рванул.

Они засмеялись, а потом разом повернулись к Кузе.

Кузя редко выбирался с хлебозавода и с своей точки, больших людей лично не знал, да и вообще, его дело было маленьким, следить,

чтобы все расплачивались и не возникали.

Но хоть он и видел этих парней впервые, узнал всех, настолько часто про них слышал. И сейчас это небылицами не казалось.

Тот, что рассказывал про нового русского, должно быть, Женя Коваль, правая рука того самого Волка. Этот Коваль не так давно пистолетом вышиб зубы Прапору с пивзавода, что до сих пор обсуждали в городе.

Второй – Слава Шевцов, про которого говорят, что он киллер, чуть ли не круче, чем Саша Солоник, про которого постоянно писали в газетах. Ходят слухи, что это он замочил приехавшего Черномора и остальных с ним, а до этого прикончил Монгола, Тракториста, Фрола, Сазона, а некоторые говорят, что и самого Гошу.

Третий, со шрамами, хуже всех. Говорят, это бывший телохранитель майора Богатова и, по слухам, умело отрезал головы кинжалом, как все эти боевики в новостях. А потом ушёл сюда.

Волка с ними не было, но Кузе хватило и этих троих.

– Ну ты садись, чё встал? – Коваль недобро посмотрел на Кузю. – Чё пришёл? Это ты с нас бабки тянуть хотел?

– Слушай, – начал Кузя. – Мы не знали, что это ваши люди. Если бы они сказали…

– Да ты садись! – кто-то пихнул Кузю в спину.

Он подчинился и сел, а те, кто был за столом, внимательно его разглядывали, чуть ли не сверля взглядами. Он пытался держаться, но внутри всё совсем похолодело.

– И сколько ты затребовал?

– Да нисколько, – начал Кузя. – Слушай, у нас претензий нет, мы…

– У нас есть, – отрезал Коваль. – Сколько там, Тёма?

– На пятьсот баксов насчитал, прикинь, – с усмешкой сказал Артём, больше не выглядя безобидным лохом. – На счётчик, говорит, поставлю. Стрелку, говорит, забью вам.

– На счётчик? А чё-то дороговатое место ты нашёл, Тёма, как в ресторане в Москве поужинал, кхе, – Коваль полез в карман, и у Кузи душа ушла куда-то вниз, но он достал сигареты. – Чё там у нас щас, шесть рублей за бакс? Нехило вы так навариваетесь. И чё, вкусно кормят?

– Вообще никак, в деповской столовке и то вкуснее.

– И за чё тогда платить? – Женя пристально посмотрел на Кузю. – Или вы нас за каких-то лохов держите?

Слава тем временем взял мобилу Коваля, отошёл и начал куда-то звонить. Говорил недолго и уже скоро вернулся.

– Пацаны, да не нужно нам ничё, – пытался оправдаться Кузя. – Неувязочка вышла.

– А нам нужно, – Слава задвинул крышку телефона. – Раз ты нам стрелку забил, то место мы выбираем. В девять часов утра, уже сегодня, на стадионе. Вопросы к вам есть у Волка. Вот и обсудишь с ним сумму заодно. Теперь вали!

Кузя быстро выскочил на улицу, а кто-то рассмеялся ему

вслед, но он не оборачивался. На улице его ждали остальные, припугнутые теми, кто курил снаружи. Все вместе они дошли до своего рабочего "кафе" и сели в старую восьмёрку, стоящую у заднего хода.

Пришлось ехать и будить Тунгуса, их старшего. Тот был очень недоволен. Скуластый сорокалетний мужик, наполовину бурят, наполовину китаец, внимательно выслушал Кузю, потом подошёл к нему ближе и влепил затрещину.

– Ты чё творишь? – очень тихо спросил Тунгус. – Ты хоть понимаешь, на кого наехал?

– Да я уже понял, – робко ответил Кузя.

– Я же тебе говорил, кого можно на бабки разводить, а кого нельзя! – вскричал Тунгус. – Вот утром дашь им в два раза больше от той суммы, понял? Из своих!

– Понял, – Кузя понуро опустил голову.

– Теперь вали, – приказал Тунгус.

После этого он взял восьмёрку Кузи и на ней доехали до рынка, до заднего хода, открытого для машин круглые сутки. В кафе «Альгамбра» горел свет, Эдик часто сидел всю ночь, он спал плохо.

Но сегодня его не было, вместо него за столом сидел Монтёр и курил с задумчивым видом. Монтёру эта история не понравилась тоже, но услышав, что Тунгус хочет отдать деньги в качестве штрафа, кивнул.

– Разумно, – сказал он. – Ты Волкова не вывезешь, а мы за тебя мазу тянуть не будем, раз сам попал. Эдик предупреждал, что рано или поздно нарвёшься на кого-нибудь. Так и вышло.

Но когда Тунгус уехал, Монтёр посмотрел на часы, прошёл в кабинет управляющего и сделал звонок, но дозвониться не мог долго, никто не отвечал. Поэт у себя в гостинице спал крепко, но в конце концов проснулся.

Душман узнал о запланированном месте ещё через час, когда до стрелки оставалось совсем немного. Времени для подготовки не было совсем.

– Погнали, – сказал он Моржу. – Как договорились. Стадион хорошо с той недостроенной девятиэтажки видно. Ты на неё, а мы внизу, действуем по обстоятельствам.

Он сел в старую белую шестёрку с заляпанными грязью номерами, которую они подготовили ещё с вечера. Его люди, Махно и Вадька Костыль, держали автоматы, два калаша.

У обоих на голове вязаные шапочки с прорезями для глаз, которые можно развернуть вниз, чтобы закрыть лицо. У Моржа из оружия только кейс с Винторезом, сам он поедет отдельно, чтобы успеть подняться и занять позицию над местом.

К стадиону можно было подъехать разными путями, поэтому засаду на дороге не сделать, только садиться на хвост от конторы Волкова и ждать удобного случая, чтобы подъехать вплотную и расстрелять. Если не выйдет, тогда только снайпер.

Обсудили всё и разъехались, но за несколько минут до начала Душман потребовал остановить машину.

– Пацаны, сами стреляйте, – сказал он и поморщился, когда заныла недавно раненая нога. – Делаем по классике, машина праворульная, водит он сам. Остальных валить не обязательно. И мобилу слушайте, я вам позвоню, если вводные изменятся. А то мало, вслепую же идём.