Волк который правит (неофиц.перевод)
Шрифт:
— Потому что таков закон нашего народа: ты владеешь тем, что можешь защитить. Именно этот закон хранил мир тысячи лет.
— Любимая, — тихо сказал Ветроволк. — Это не так нечестно, как кажется. Мы делаем выбор. Кому достанется город: благородным эльфам из клана Камня, или Они?
— Я бы не отдала Они даже… варга, — выбор слов оказался неудачным, поскольку он напомнил ей о варге в лагере Они и о несчастной… и, будем надеяться, мертвой… Чио. Как мог кто-либо, кого она ненавидела, вызвать
Позади нее было движение, и она увидела, что к ней подошел Пони. Ей пришлось собрать все свои силы, чтобы не потянуться к нему.
— Прошу меня извинить, — она возненавидела свой дрожащий голос. — Я хотела бы вернуться в анклав.
— Ты можешь идти. — Сказал Истинное Пламя.
Тинкер дотянулась до руки Пони. Он помог ей встать и повел прочь, аккуратно и уверенно, как будто слезы не ослепляли ее. Тот еще «внешний вид».
Чтобы проводить ее и Пони обратно в анклав, была выделена полная Рука. Каким-то образом, само присутствие Пони, очищавшего дорогу к ее спальне, помогло ей сморгнуть слезы и успокоиться. Однако пальцы все еще плохо ее слушались, когда она попыталась расстегнуть застежки ее платья.
Наконец она сдалась. — Не поможешь расстегнуть?
Пони встал сзади и расстегнул тонкие застежки ее платья на спине. — Доми, не расстраивайся. Истинное Пламя смог понять, что твое сердце в правильном месте.
Она тяжело вздохнула, услышав эхо того, что сказала ей Штормовая Песня. — Это будет высечено на моем могильном камне. Здесь лежит Тинкер, ее сердце было в правильном месте, но ее нога была у нее во рту, и только боги знают, где находились ее мозги.
Он хихикнул. — Обычно мы судим себя намного строже, чем это делает кто-либо другой.
Она с облегчением позволила платью соскользнуть на пол. Тинкер вышла из шелковой лужицы и подняла его, не желая его портить. На сегодня она причинила достаточно вреда.
— Итак, мать Волка Который Правит — это… — Тинкер сделала паузу, чтобы вспомнить различные понятия, которые эльфы использовали для обозначения родственных связей. Это было сложно, поскольку она не знала точно, по матери или по отцу была связь с Истинным Пламенем. Так, если Истинное Пламя был братом Душевного Уголька, тогда его отец — король Сияющая Пыль. Какое слово означало тетю по отцу? … — сестра отца Истинного Пламени?
— Да. Длинный Ветер и Пламенное Сердце сформировали союз между кланом Ветра и кланом Огня. Волк Который Правит провел свои «двойные годы» при дворе под опекой королевы, изучая эсву огня. Именно там он заслужил благосклонность своих кузенов королевской крови.
— Как ты сказал? Эсва? — она повесила платье и осмотрела содержимое своего стенного шкафа, в поисках, что бы надеть — во всех этих платьях и в белом сексуальном
— Эсва — это все заклинания, высеченные на магических камнях клана.
— Подожди-ка. Эсву огня? Но Волк Который Правит принадлежит к клану Ветра.
— К обоим кланам. Он единственный из их семьи, который может использовать магические камни обоих кланов. Предполагалось, что он станет членом клана Огня, но вместо этого он выбрал клан Ветра.
— Почему? — она нашла футболку, которую одолжила у Масленки, и понюхала ее. Футболка слегка воняла. Интересно, когда Масленка стирал ее последний раз.
— Я думаю, потому что он родился и вырос в клане Ветра, — ответил Пони. — Такое трудно игнорировать, однако точно я не знаю. Тебе придется спросить его самого.
Дверь спальни открылась и другой секаша Ветроволка, Укус Клинка, шагнул в комнату. Его взгляд пробежал по Тинкер; это был горячий, расчетливый взгляд мужчины на женщину. Внезапно бюстгальтер, трусики и бриллиантовое ожерелье, которые казались достаточным количеством одежды с Пони, перестали быть таковыми.
Она прижала футболку к груди. — В чем дело, Укус Клинка?
— Тебе пора закончить подбор твоей Первой Руки. Я пришел предложить тебе себя.
Вот дерьмо. Что ей делать? Она умудрилась сделать ошибки в каждой такой встрече за последние два месяца, начиная отношения с неосторожного ответа «да». Однако после взгляда, который он на нее бросил, ей не хотелось говорить «да» — но что, если «нет» будет смертельным оскорблением? Она начала поворачиваться к Пони, но Укус Клинка поймал ее за руку, заставляя смотреть на него.
— Это — между тобой и мной, он тут ни при чем, — сказал он. — Твои предпочтения ясны нам всем, но они недостаточно мудры. У меня есть опыт, который тебе нужен. Ты должна составить твою Руку из сильных мужчин, а не дур, вроде Поющей Бури.
— Что, черт возьми, с ней не так?
— Поскольку ты явно не желаешь Штормового Коня Бегущего Галопом… — Укус Клинка использовал истинное эльфийское имя Пони.
— Я люблю Пони. — Огрызнулась она, и ярко покраснела, поскольку поняла, что это была правда. Когда это случилось? — Все изменилось с тех пор, как мы покинули Аум Ренау. Мы через многое прошли вместе.
— Но если плод манит, ты откусываешь от него, когда ты голоден больше всего.
«Черт, что это значит?»
— Я предлагаю тебе всего себя, — продолжил Укус Клинка. — Ты принимаешь?
Я-я-я, — Тинкер начала заикаться. «Я не знаю, что, черт побери, сказать». В спальне позади Укуса Клинка было большое зеркало. Они видела Пони; он крепко сжал челюсти, но не пытался вмешиваться. Вероятно, Укус Клинка был прав — именно она должна сказать: да или нет. Ее отражение усилило ощущение, что она была почти нагой, блеск бриллиантов был единственным, что было видно за прижатой к груди футболкой. Она никогда не считала себя маленькой, за исключением таких случаев как сейчас, когда ей принудительно напоминали, что все эльфы были на фут выше.