Волк который правит (неофиц.перевод)
Шрифт:
— Они сделают это, только если это сделаете вы, — заявил Волк. — Если вы не забыли, мы в состоянии войны.
— Но не с нами, — прорычал Боуман.
Черновский ухмыльнулся, что расстроило Волка, так как он надеялся решить вопрос без крови.
Они жили в Питтсбурге, замаскированные под людей, много лет, — сказал Волк. — Пока мы не будем уверены, что вы не Они, мы будем действовать так, как будто вы ими являетесь. Опустите оружие.
Воуман обдумал с минуту это требование, изучая секаша с таким видом, как будто он решал, насколько возможно то,
Наконец, Боуман медленно убрал свой пистолет в кобуру. — Давай, Черновский. Убери оружие.
Другой полицейский показался Волку знакомым, хотя он не знал, почему; он редко контактировал с полицией Питтсбурга. Волк внимательно оглядел двух мужчин. В отличие от эльфов, которые легко отличали клан каждого, людям нужны были значки и нашивки, чтобы различать друг друга. Темно-синяя униформа полицейских несла на себе наплечные нашивки и золотые значки на груди, идентифицируя владельцев как сотрудников полиции Питтсбурга. Латунная пластина на груди Боумана гласила: «Б. Педерсен». Пластина Черновского была менее понятной, имея только инициал «Н».
— Я тебя знаю, — сказал Волк Черновски.
— Надеюсь, что да, — заявил полицейский. — Ты забрал у меня женщину, которая собиралась выйти за меня замуж. Ты изменил ее расовую принадлежность. Ты можешь думать, что выиграл, но я ее верну.
Сейчас Волк его узнал — это был тот Натан, который рассердился на него, когда Волк забрал свою доми с ярмарки. Волка отвлекла униформа: он не думал, что этот человек был полицейским. На ярмарке Черновский вел себя как пес, защищающий кость. Даже когда Тинкер несколько раз заявила, что она уходит с Волком, Черновский цеплялся за нее, не отпуская.
— Тинкер не вещь, которую можно украсть, — сказал ему Волк. — Я незабирал ее. Она выбрала меня, а не тебя. Сейчас она моя доми.
— Я видел видеокассету. — Натан кивнул на открытый ящик с футлярами DVD. — Я знаю, кто она сейчас, но мне все равно. Я все еще люблю ее и верну ее.
— Какая, на хуй, разница? [6] — заорал этот трижды проклятый фотограф за спиной у Волка. — Все это не дает права этим длинноухохим королевским уродам ломать мою дверь и крошить мои вещи. Я американец, и плачу налоги! Они не могут…
6
Who gives a fuck?
Раздался громкий звук от падения, когда фотографа отшвырнуло на сломанную стенную панель. Это заставило его замолчать.
— Сэр, не могли бы вы отойти? — Боуман начал осторожно подниматься по лестнице, прежде чем Волк ему ответил.
Он отодвинулся, чтобы пропустить полицейских.
Полицейские обозрели выбитое окно, видеозапись Тинкер в саду, выбитую дверь, разбитый видеоэкран, сейчас запятнанный кровью, и папарацци с разбитым носом в руках Темного Урожая.
— Как раз вовремя, — закричал фотограф. — Уберите от меня этих громил!
— Пожалуйста, отойдите от него, — сказал Боуман Урожаю, опустив руку, и положив ее на кобуру. Он повторил приказ на плохом эльфийском. — Naeba Kiyau.
— Он будет арестован. — Волк хотел прояснить
— Вы не имеете права этого делать. — Боуман достал наручники. — В соответствии с договором…
— Договор не имеет юридической силы. Сейчас я являюсь законом в Питтсбурге, и я заявляю, что это человек будет заключен пожизненно, а эти здания будут разрушены.
— Хер тебе, [7] — выплюнул слова Черновский. — В Питтсбурге мы являемся законом, и ты виновен во взломе и незаконном проникновении, нападении и нанесении побоев, и я уверен, что смогу придумать что-нибудь еще.
Черновский потянулся к руке Волка, и внезапно три меча коснулись его горла.
— Нет! — крикнул Волк, спасая полицейского от смерти.
В тишине, которая внезапно заполнила дом, прозвучала запись голоса Тинкер:
«О боги, да, вот так, о, как хорошо»
7
В оригинале: The fuck you are,
Боуман перехватил Черновского, который с рычанием рванулся вперед. — Черновский! — Боуман толкнул его к стене. — Просто смирись с этим! Он богат и могущественен, и она с ним трахается. [8] Что из этого не имеет для тебя значения? Он катается на Роллс-ройсе и все эльфы Питтсбурга лижут ему пятки. Ты думаешь, какая-либо сука выберет тупого поляка вроде тебя, когда она может получить его? [9]
— Он может иметь, кого хочет. Она была моей.
8
В оригинале: He's rich and powerful and she's fucking him.
9
В оригинале: You think any bitch would pick a stupid Pole like you when she could have him?
— Ни хера она не была, [10] — проворчал Боуман. — Если бы ты хоть раз спал с ней, об этом знали бы все букмекеры Питтсбурга. Ты всегда проигрывал пари, Натан. Ты был слишком глуп для нее — и слишком туп, чтобы это осознать.
Черновский сверкнул глазами на напарника, потемнел лицом, но перестал сопротивляться, и встал прямо, тяжело дыша от ярости.
Боуман с минуту изучал своего напарника, прежде чем спросить: — Мы снова при деле?
Черновский кивнул и вздрогнул, когда запись голоса Тинкер донесла до них мягкий бессловесный стон наслаждения.
10
В оригинале: The fuck she was.
Боуман шагнул к разбитому видеоэкрану, что-то нажал и звук исчез. — Вице-король, нам это нравится не больше чем вам, но согласно международному праву, по договору, подписанному пять лет назад, этот подонок имеет право делать такие записи.
— Сейчас он находится под действием эльфийских законов, и то, что он сделал — непростительно.
— Ваш народ не имеет технологий, способных это делать, — махнул рукой на стену Боуман. — Значит, вы не имеете законов, регулирующих вопросы, касающиеся цифровых изображений.