Волк: Лихие 90-е

Киров Никита

– Нахрена мне это? Да и ты же чё-то предлагал.

Он с трудом поднялся, подошёл к железной бочке, которая стояла под сливом для дождевой воды, и сполоснул лицо, разбрызгивая во все стороны капли.

Фрол, Фрол… Фролов Виктор, вспомнил. Это бригадир с пивзавода, когда-то самая отмороженная банда в городе. Банд здесь достаточно, от всякой мелочи до крупных.

Когда ещё учился в школе, пивзаводские дрались с мясокомбинатовскими и черёмушкинскими почти каждый день, стрелялись чуть пореже, но тоже

было. Как и заказные убийства, кровавые стрелки и всё прочее.

Сейчас тишина… ну как тишина, затишье. На самом деле это никуда не делось, просто обсуждали это не так часто. Да и крупные банды уже поделили между собой всё, что можно. Впрочем, хватало и мелких.

И… да, Женя тогда пошёл на пивзавод. Ещё бы, людей с боевым опытом, которые умеют обращаться с оружием, берут охотно, раз сами за ним приезжали. К чему-то готовятся?

Но неужели одного нашего ночного разговора хватило? Вряд ли, это только первый шажок. Если Женя что-то помнит, то просто доверился мне. Теперь надо его не упустить и следить, чтобы не сорвался. Так, шаг за шагом, у нас всё и получится.

Ведь можно поменять многое.

– Ты же говорил, – он встряхнул головой. – Ты же говорил, с работой поможешь. Я всё равно дома сижу, никуда не берут… только Фрол зовёт. Надоело. И бабки кончаются.

– Да, без проблем помогу. Пошли.

Дед Боря и Кирилл на Женю посмотрели с удивлением. Вряд ли они видели его трезвым в последнее время. Кирилл принёс ещё одну табуретку, мы уселись завтракать.

Завтрак и обед сразу – молоко, зелёный лук, хлеб, редис, Рама, дед ещё достал банку малинового варенья. И главное блюдо – жареная картошка без лука, посыпанная свежим укропом.

Посреди стояла огромная бутылка кетчупа из красного пластика с жёлтой крышкой. Сначала подумал, что это Балтимор, который постоянно рекламировали в Городке. Но нет, это Довгань, тот самый, который «отвечал за качество».

– Где столько достал? – спросил я.

– Так Коля-сосед притащил, на яйца поменял, – сказал дед, выдавливая кетчуп себе на тарелку. – Ему же зарплату кетчупом дали, полный шкаф дома стоит. Куда и деть, пока не испортилось, не знает.

– До сих пор кетчупом расплачиваются?

– У них, на молокозаводе вот так. Иногда ещё мороженым или молоком.

Обычно, к этому времени уже почти все предприятия более-менее платили зарплату. Но иногда бывало и так.

Замолчали и ели, только вилки стучали по тарелкам.

– Сегодня суббота, – напомнил дед. – В понедельник надо будет к Кочергину идти на железку.

– Сходим все втроём, – я показал на парней. – Договоримся с ним.

– Я только насчёт тебя разговаривал, – с сомнением сказал он.

– Ничего, разберёмся.

На железке я отпахал всю жизнь, но, в этот раз будет другое дело. Более денежное, но такое, чтобы было не стыдно.

Не бандитом, нет, и не коммерсантом. Есть одна мысль, но до этого ещё долго. Сначала надо всё обдумать. А парни, чтобы не сидели без дела, пусть пока поработают там.

– А я в такси хочу, – заявил Кирилл.

– Да кто тебя возьмёт? – дед усмехнулся. – У тебя даже прав нет, тебе семнадцать.

– И что? Такси же Замайский держит, а у него дядя – начальник ГАИ! Кто будет его водителей проверять?

– А ты слышал, как машины отжимают? Удавку на шею или ножиком в бок. Вечером выехал, и всё, пропало. Отморозков и шпаны столько, плевать им, что там какой-то тесть начальник ГАИ.

– Буду Максю брать, – Кирилл гордо посмотрел на меня. – Он там любого угомонит.

– Будто кто-то сядет в машину, где ещё один мужик сидит, – я поднялся из-за стола. – Пассажиры ведь тоже боятся, что нападут. Собирайся, Кирюха. Поедешь с нами? – спросил Женю.

– Не, тяжко, – он выдохнул. – Дома посижу, вечером заходи. И спасибо, давно так не ел.

– Так заходил бы, свои же, – дед смерил его взглядом. – А то только за спиртом ходишь. Как эту гадость пить вообще можно? Зря ты так, Женёк.

Женя медленно встал, чтобы напялить старые кеды с раздавленным задником. Через несколько секунд хлопнула калитка.

– Ну хоть пришёл он, – сказал дед. – Ты за ним поглядывай, вы же друзья. Дурной он стал, стегает постоянно, как выпьет. А пьёт часто. К нему уже никто не ездит, боятся, один он.

Стегает – ведёт себя неадекватно, давненько не слышал этого слова.

– Присмотрю, – пообещал я.

– Я доверенность тебе напишу, – дед закряхтел, поднимаясь. – Права же у тебя есть. Я уже редко езжу, только на рыбалку.

– А можно я поведу? – спросил Кирилл. – Я аккуратно!

– В городе нет, – ответил я. – Там я сам.

В дедовском гараже стоял синий Луазик. Задняя часть обтянута брезентом, внутри только два кресла. Остальные пассажиры сидят у стены на неудобных лавках или вообще на колесе, которое лежало посередине.

– Вот он мой луноход, – с гордостью сказал дед Боря. – Обещали нам всем ветеранам и так выдать по машине, да не дождусь.

Кирилл открыл ворота, а я выехал на улицу на тарахтящей машине. Время вспомнить, что было в городе в моё время. Но сначала – заехать к ещё одному старому знакомому.

В город попасть напрямик невозможно, надо было проехать через весь частный сектор по его убитым дорогам, залитым лужам, а потом объехать через железнодорожный переезд.

Местные иногда засыпали ямы гравием, но его быстро раскатывало. Дед как-то раз в сердцах сказал, что даже в Берлине в 45-м дороги были хоть немного, но лучше. Я думаю, что он не преувеличивает, ну а его луноход для этих дорог подходил идеально.