Волк на заклание. Отель «Гранд Вавилон»
Шрифт:
— Я хочу задать вам несколько вопросов для своего собственного удовлетворения. Вы должны признать, что игра закончена, и потому вы можете отвечать на них со всей откровенностью, на которую чувствуете себя способным. Согласны?
— Согласен, — ответил Рокко. — Но я полагаю, что не смогу ответить на все вопросы. Отвечу на те, на какие могу.
— Отлично, — сказал Рэксоул, прочищая горло. — Что вообще из себя представляет эта интрига? Расскажите мне, в нескольких словах.
— Не могу даже и в тысяче слов. Это, знаете ли, не моя тайна.
— Почему был отравлен бедный, маленький Диммок? — Голос миллионера дрогнул, когда он взглянул на труп несчастного молодого
— Я не знаю, — сказал Рокко. — Не собираюсь уверять вас, что я протестовал против подобного оборота дел. Я знал, что это готовится, но когда оно случилось, скажу вам, я очень рассердился.
— Вы хотите сказать, что не знаете, почему убили Диммока?
— Я хочу сказать, что не могу понять необходимости столь крайних мер. Конечно, он… гм… умер потому, что отказался от участия в интриге, предварительно получив свою долю. Не буду много об этом говорить, потому что вы, вероятно, можете сами понять. Но я только утверждаю, что добросовестно протестовал против убийства.
— Значит, это все же было убийство?
— Да, своего рода убийство, — согласился Рокко.
— Кто его совершил?
— Некорректный вопрос, — сказал Рокко.
— Кто еще участвует в этой милой интриге кроме Жюля и вас?
— Не знаю, поверьте на слово.
— Хорошо, тогда скажите мне вот что. Что вы делали с телом Диммока?
— А как долго вы пробыли в этой ванной? — парировал Рокко с величественным бесстыдством.
— Не задавайте мне вопросов, мистер Ракер, — сказал Теодор Рэксоул. — Я чувствую очень большое желание переломить вашу спину о свое колено. Посему прошу вас не раздражать меня. Что вы делали с телом Диммока?
— Я бальзамировал его.
— Баль-за-миро-вали его?
— Именно так. Система артериальных вливаний Ричардсона, усовершенствованная мной. Вы не знаете, что изучение искусства бальзамирования входило в мое образование. Тем не менее это так.
— Но зачем? — спросил Рэксоул, заинтригованный еще больше, чем прежде. — Зачем вам понадобилось бальзамировать труп бедного парня?
— Не можете понять? До вас еще не дошло? Этот труп должен быть сохранен. Он содержит или, вернее, содержал неизвестные полиции очень серьезные улики против некой персоны или персон. Поэтому его было необходимо перемещать с места на место. Труп нельзя спрятать надолго: он выдает сам себя. Его нельзя сбросить в Темзу, потому что он может всплыть через двенадцать часов. Его нельзя сжечь — это небезопасно. Единственное, что остается, — сделать его удобным и транспортабельным, готовым ко всяким неожиданностям. Мне нет нужды говорить вам, что без бальзамирования вы не сможете сохранять труп удобным и транспортабельным дольше, чем четыре или пять дней. Он не из тех вещей, что хранятся долго. А это само собой подразумевает, что его надо бальзамировать, что я и сделал. Поверьте, мне отвратительно убийство, но я не могу подвести коллегу. Вы ведь понимаете это, да? Вот так обстоят дела. И это все…
Рокко откинулся в кресле, словно сказал все, что должен был сказать. Он закрыл глаза, показывая, что беседа закончена. Теодор Рэксоул встал.
— Я надеюсь, — сказал Рокко, внезапно открывая глаза, — я надеюсь, что вы вызовете полицию без всякого промедления. Уже поздно, а я не люблю оставаться без ночного отдыха.
— А где вы собираетесь провести ночь? — спросил Рэксоул.
— В тюремной камере, разумеется. Разве я не сказал вам, что признаю себя побежденным? Я не настолько слеп, чтобы не понимать, что в любом случае против меня prima facie [20] заведут дело. Думаю, что я получу год
20
Сразу же (лат.).
— Подождите минуту, — сказал Теодор Рэксоул коротко. — Спешить некуда. Вам не, по вредит, если вы проведете час-другой без сна, особенно если вспомнить, что завтра вам не придется работать. У меня есть к вам еще пара вопросов.
— Ну? — пробормотал Рокко с оттенком усталой скуки и обреченности.
— Где находился труп Диммока последние три или четыре дня с тех пор, как он… умер?
— О! — ответил Рокко, отчасти удивленный простотой вопроса. — Он был в моей комнате, затем одну ночь — на крыше; однажды он был отправлен из отеля вместе с багажом, но вернулся на следующий день как ящик с сахаром. Я забыл, где он еще побывал, но всякий раз это было совершенно безопасно и четко проделано.
— А кто изобретал все эти маневры? — спросил Рэксоул так холодно, как мог.
— Я. Надо сказать, что я и придумывал их, и следил за тем, как они выполняются. Видите ли, подозрения вашей полиции обязывали меня быть особенно проворным.
— А кто их выполнял?
— О! Об этом можно рассказывать целые истории. Но я не имею намерения убеждать вас, что мои сообщники были невинными. Для такого человека, как я, до абсурда легко навязывать свою волю подчиненным — легко до абсурда.
— Что вы в конце концов собирались сделать с этим трупом? — продолжал свое расследование Рэксоул.
— Кто знает! — сказал Рокко, закручивая свои прекрасные усы. — Это могло зависеть от нескольких вещей — от вашей полиции, к примеру. Но, возможно, мы бы в итоге вернули этот бренный прах, — еще один взмах локтя в сторону кровати, — опечаленным родственникам этого человека.
— А вы знаете, кто его родственники?
— Разумеется. А вы разве нет? Если не знаете, могу лишь намекнуть, что этот Диммок считал князя своим отцом.
— Мне кажется, — сказал Рэксоул с холодным сарказмом, — что вы поступили чрезвычайно бестактно, выбрав эту спальню в качестве сцены для ваших операций.
— Ничего особенного, — сказал Рокко. — Во всем отеле не нашлось более удобного помещения. Кто мог заподозрить, что здесь происходит что-либо подобное? Это наилучшее для меня место.
— Я заподозрил, — кратко бросил Рэксоул.
— Да, вы заподозрили, мистер Рэксоул. Но я не брал вас в расчет. Вы всего лишь большой бизнесмен. Вы американский гражданин, и я не предполагал иметь дело с персоной такого класса.
— По-видимому, я напугал вас сегодня днем?
— Ни в малейшей степени.
— Вы не опасались обыска?
— Я знал, что не намечается никакого обыска. Я знал, что вы просто пугаете меня. Вы должны признать за мной немного смекалки и интуиции, мистер Рэксоул. Как только вы начали беседовать со мной сегодня днем на кухне, я сразу же почувствовал, что вы идете по следу. Но я не был напуган. Я просто решил, что не надо терять времени и что я должен действовать быстро. И я действовал быстро, но, по-видимому, недостаточно. Я допускаю, что ваша скорость превзошла мою. И прошу вас, пойдемте вниз.