Волк-оборотень

Виан Борис

– Пойдем поговорим?
– сказал самый худосочный из трех, смуглый мужчина с аккуратными усиками.
– О чем же?
– удивился Дени.

– Не придуривайся,- отчеканил другой, красномордый, с квадратными плечами.

– Зайдем-ка сюда...- предложил смуглый, когда они проходили мимо бара.

Дени вошел не без любопытства. Приключение пока еще казалось ему занятным.

– Вы хотите сыграть в карты?
– осведомился он у трех приятелей.

– Спутаешь наши карты, и

твоя харя - бита,- загадочно ответил красномордый. Он выглядел разгневанным.

– Вот что, дорогой,- сказал смуглый,- только что поступили не очень-то красиво с одной девушкой.

Дени расхохотался.

– Он еще насмехается, этот педик!
– бросил красномордый.- Скоро ему будет не до смеху.

– Дело в том,- продолжал смуглый,- что мы имеем кое-какое отношение к этой девочке.

Тут Дени осенило.
– Понял,- сказал он,- вы - сутенеры.

Все трое вскочили на ноги.

– Не нарывайся - хуже будет!
– проговорил красномордый. Дени поглядел на них волком.

– Кажется, я сейчас рассержусь,- спокойно сказал он,это со мной впервые, но я узнаю это ощущение. Я о нем читал. Тройка, по-видимому, была сбита с толку.
– Думаешь, ты нас очень напугал, болван,- сказал красномордый.

Третий был неразговорчив. Он сжал кулак и размахнулся, нацелясь в подбородок Дени, но тот увернулся, поймал парня за запястье и сжал его. Кость затрещала.

Бутылка приголовилась на череп Дени; он моргнул и попятился.

– Сейчас ты у нас попрыгаешь!
– сказал смуглый. Бар опустел. Дени перемахнул через стол и красномордого. Тот ошеломленно разинул рот, но все же успел вцепиться в замшевый башмак бирюка из леса Фос-Репоз.

Произошла короткая схватка, по окончании которой Дени поглядел на себя в зеркало. Ворот был разодран; щеку бороздила глубокая царапина, а под глазом засветился фонарь цвета индиго. Дени проворно запихал три бесчувственных тела под скамейки. Сердце у него выскакивало из груди. Он немного привел себя в порядок. И вдруг его взгляд упал на стенные часы. Одиннадцать.
– Черт возьми! Пора сматывать удочки!
– подумал он. Он поспешно надел темные очки и опрометью бросился в гостиницу. Душа его была переполнена ненавистью, но чувство не помрачило разум.

Он расплатился за номер, взял чемоданчик, вскочил на велосипед и стартовал, как заправский велогонщик. Он подъезжал к мосту Сен-Клу, когда его остановил полицейский.

– У вас что, фонаря нет?
– сказал этот ничем не примечательный человек.

– А что?
– переспросил Дени.- Зачем он мне? Я и так все вижу.

Вы-то видите,- сказал полицейский,- но нужно, чтобы видели вас. А если авария? Что тогда?

– А?
– сказал Дени.- Да, в самом деле. Но как же

он включается?

– Вы что, смеетесь?
– спросил страж порядка. Послушайте,- взмолился Дени,- я правда очень спешу. Мне некогда смеяться.

– А штраф заплатить не хотите?
– спросил мерзопакостный фараон.

– Ну и зануда же вы!
– ответил волк-велосипедист.
– Так и запишем!
– сказал отвратительный топтун.- Платите!

Он полез в карман за записной книжкой и шариковой ручкой и на секунду опустил голову.
– Имя?
– спросил он, поднимая голову. Затем засвистел в свою свистульку, так как увидел вдали быстро удаляющийся велосипед Дени, бросившегося на штурм склона.

Дени жал что есть мочи. Оторопевший асфальт дрогнул перед столь яростным натиском. Склон Сен-Клу был взят за рекордное время. Дени пересек часть города, которая тянется вдоль Монтрету - тонкий намек на наготу сатиров из парка Сен-Клу и свернул налево, в сторону Пон-Нуар и Виль д'Авре. Когда он вынырнул из этого благородного города перед рестораном Кабассюд, то заметил у себя за спиной какое-то движение. Он подналег и стрелой влетел на лесную дорогу. Время поджимало. Вдруг где-то вдалеке башенные часы пробили полночь.

С первым ударом часов Дени понял, что дело худо. Он уже с трудом доставал до педалей, казалось, ноги укоротились. Освещенный луной, он все еще по инерции мчался по каменистой проселочной дороге, как вдруг заметил свою тень - вытянутую морду, уши торчком,- и тут же шлепнулся, потому что волк на велосипеде не обладает достаточной устойчивостью.

К счастью для него. Едва коснувшись земли, он кинулся в чащу, и полицейский мотоцикл с лязгом врезался в рухнувший велосипед. При этом мотоциклист наполовину оскопил себя, вследствие чего острота его слуха снизилась на тридцать девять процентов.

Не успел Дени сызнова обратиться в волка и затрусить по направлению к логову, как подивился странному неистовству, владевшему им, пока он был в человеческом обличье. У такого добряка, такого тихони, как он, вдруг полетели ко всем чертям все моральные устои и все благодушие. Мстительная ярость, послужившая уроком для тех сутенеров с площади Ля Мадлен,один из коих, поспешим это подчеркнуть в оправдание остальным, получал жалованье в полицейской префектуре, в отделе по борьбе с наркотиками и проституцией,- казалась ему одновременно непостижимой и захватывающей. Он покачал головой. Что за несчастье этот укус Сиамского Мага? Хорошо еще, подумал Дени, что его тягостное превращение будет происходить только в дни полнолуния. Но все-таки что-то от пережитого у него оставалось - и эта подспудная злость, эта жажда мести не давали ему покоя.