Волк среди теней

Геммел Дэвид

— Обо мне не беспокойтесь, Каритас. Я уцелею. Просто отведите женщин с детьми в холмы и держит свой пистолет на взводе.

Шэнноу вернулся к себе в хижину, зарядил все три запасных барабана и спрятал их в карманы куртки. Затем вынул из седельной сумки Библию и обратился к Иеремии:

"Так говорит Господь: вот идет народ от страны северной, и народ великий поднимается от краев земли; держат в руках лук и копье; они жестоки и немилосердны; голос их шумит, как море, и несутся на конях, выстроены, как один человек, чтобы сразиться с тобой… "

Шэнноу отложил

Писание и закрыл глаза. Где-то вдали по небу прокатился гром. Он встал и с седлом на правом плече вышел из хижины. Перед ней его ожидали тридцать воинов. Их лица были суровы, колчаны полны стрел.

— Я поеду на разведку. Идите по моим следам и остановитесь там, где увидите такой вот знак — он сложил руки крестом и прошел мимо них к загону.

Шэнноу направил мерина на восток и ни разу не оглянулся на вереницу воинов, трусцой следовавших за ним.

Местность была открытой, и кое-где ветер намел сугробы глубиной более восьми футов.

Мерин огибал их, направляясь к плато и дальней опушке леса каннов. Шэнноу видел расправу с каннами, предполагал, что исчадия останутся переночевать в их селении. Если так, то перед ними открывались две возможности: либо устроить дневку на месте своей победы, либо немедленно двинуться на поселок Каритаса. В первом случае у маленького отряда Шэнноу имелись кое-какие шансы. Если второе — встреча с врагами произойдет на открытой местности, и он будет истреблен.

День был морозный, ветер задувал с севера. Шэнноу вздрогнул и стянул куртку на груди потуже. Мерин пробирался по снегу все утро, и расстояние до дальних деревьев все сокращалось и сокращалось.

В воздухе прозвучал треск пистолетного выстрела, Шэнноу натянул поводья и вгляделся в стену деревьев. Он ничего не увидел, но расстояние было слишком велико, чтобы пуля предназначалась ему. И он осторожно продолжил путь. Из леса донеслись новые выстрелы: исчадия охотились на уцелевших каннов. Шэнноу усмехнулся. Первая опасность миновала.

Перед последним склоном, ведущим к опушке, Шэнноу спешился. Он отыскал две сухие ветки, связал их крестом и воткнул в сугроб. Пройдет еще много часов, прежде чем следующий снегопад погребет их. Затем он направил мерина вверх по склону в лес.

Из засыпанных снегом кустов вырвалась желто-голубая фигура. Канн увидел Шэнноу и с воплем упал, попытавшись резко свернуть в сторону. Следом через кусты перемахнула лошадь. Пистолет Шэнноу рявкнул, едва ее копыта коснулись снега, и всадник в рогатом шлеме вылетел из седла. Шэнноу взвел курки и выждал, не обращая внимания на дрожащего канна, который смотрел на мертвого исчадия, разинув рот. Убитый, несомненно, был в этой части леса один, и Шэнноу, спешившись, привязал поводья мерина к кусту. Он подошел к трупу. Мальчик, никак не больше пятнадцати лет. Красивый, несмотря даже на круглую дырку во лбу. Шэнноу опустился на колени и забрал его пистолет, заряженный патронами как показывал ему Каритас. Шэнноу открыл сумку на бедре мальчика. В ней оказалось больше двадцати патронов, и он разложил их по своим карманам, а потом засунул пистолет мальчика за пояс и повернулся к канну.

— Ты понимаешь, что я говорю?

Тот

кивнул.

— Я приехал убивать исчадия.

Канн осторожно подошел поближе и плюнул в лицо мертвого всадника.

— Где ваш поселок? — спросил Шэнноу.

— У высоких скал, — ответил дикарь, указывая на северо-восток.

Шэнноу привязал лошадь убитого рядом с мерином и пошел пешком на северо-восток.

Трижды рогатые всадники проезжали совсем рядом, и дважды он спотыкался о трупы каннов.

Час спустя он нашел тропу, которая вилась по крутому склону, уводя в укромную долинку. Он увидел плетеные хижины каннов и коновязи. Лошадей было более двухсот. Исчадия беззаботно расхаживали по поселку, останавливались у костерков, на которых готовилась еда, болтали, собравшись группами у больших костров.

Некоторое время Шэнноу изучал местность вокруг, а затем пошел назад через деревья. Порой он замирал и бросался в снег, услышав пистолетный выстрел, но он вернулся к своей лошади незамеченным. Канн ушел — но перед этим он вырвал глаза убитого исчадия. Мальчик больше не выглядел красивым. Шэнноу замерз и скорчился между лошадьми, привалившись спиной к кусту, в ожидании воинов из поселка. Час спустя он вышел на опушку и увидел, что они стоически ждут его у креста. Один из них посмотрел в сторону деревьев, увидел его, и он махнул им.

Первым до него добежал Шонал.

— Они устроились на ночлег?

— Да.

— Когда нападем?

— После полуночи.

Шонал кивнул.

Среди подходивших Шэнноу увидел Селу и подозвал его.

— Тебе следовало остаться в поселке!

— Я мужчина, Громобой!

— Вот и он был мужчиной, — сказал Шэнноу, кивая на труп.

В сумерках пистолетные выстрелы смолкли, а Шэнноу казалось, что он вот-вот превратится в ледяную статую. Остальные словно не замечали холода, и он проклял свои стареющие кости.

В ясном небе засияла луна, а незадолго до полуночи кусты у головы Шэнноу раздвинулись. Из них вышел воин. Шэнноу перекатился на другой бок, правая рука выхватила пистолет. Воин, канн, присел на корточки рядом с Шэнноу.

— Я тоже убиваю исчадия, — сказал он.

Остальные всполошились. Многие похватали оружие, стрелы нескольких луков были нацелены на канна. Шэнноу убрал пистолет в кобуру.

— Добро пожаловать, — сказал он.

Канн поднес ладони к губам и издал легкое жужжание. Вокруг них тотчас возникли воины-канны, вооруженные ножами и топориками. В полутьме Шэнноу не сумел их сосчитать, но ему показалось, что их по крайней мере вдвое больше, чем жителей поселка.

— Теперь мы будем убивать исчадия, да?

— Нет, — ответил Шэнноу, — мы будем ждать.

— Зачем ждать? — спросил воин.

— Многие еще не заснули.

— Хорошо. Мы идем с тобой.

Его заостренные зубы немножко смущали Шэнноу. К ним прокрался Шонал.

— Негоже, — шепнул он, — сидеть вот так с каннами.

Вожак каннов зашипел, сплюнул и схватился за рукоятку ножа.

— Довольно! — сказал Шэнноу. — Можете продолжить свою войну потом, а пока хватит одного врага.

— Я последую за тобой, Громобой. Но меня тошнит от них.