Волк в овечьей шкуре - 2

Ликова Анастасия

Полностью раздевшись, я машинально надел ночную рубашку, которую приготовила т. Маша. Посмотрел на часы: 06–34. «Нормально погуляли,» — с этой мыслью я залез под одеяло.

* * *

Спал я недолго. Когда открыл глаза, было 12–03. «Ну что, хватит спать», — подумал я и решил принять полноценный душ, а не ограничивать себя помывкой отдельных частей тела. Стоя под душем, я вспоминал прошедшую ночь. Что же там было не так? Парни вели себя нормально, ни разу не затронули разговор по моей теме, а у меня же сначала было очень сильное волнение.

Правда, с помощью алкоголя удалось немного успокоиться. Ну а дальше что меня беспокоило?

Налив на мягкую губку геля для душа, я нежно провел по груди, намыливая ее, и когда коснулся соска, вдруг весь передернулся. К горлу подкатил комок, перекрыв дыхание. «Ахххх!!!!!» — наконец-то вырвался воздух из легких. У меня вдруг возникло очень сильное желание начать себя ласкать. Кое-как протянув руку к крану, я отключил горячую воду. Почти сразу меня окатил холодный душ, и желание моментально исчезло, я даже взвизгнул. Да-да, взвизгнул. В последнее время я заметил, что при попытке вскрикнуть я взвизгиваю.

Посмотрев на свои груди сверху вниз, я понял, что меня так сильно волновало: это соски. Они всю ночь так и торчали на пару сантиметров, и это было очень хорошо заметно. Но волновало меня не это, а то, что мне это не нравилось, мне даже было стыдно, но я не пытался этого скрывать. Во мне опять как будто были два человека, она и он. Но она уже была сильнее его. Она просто игнорировала все его протесты, не давая ему снова взять верх. «Вот так, видимо мужчина умирает во мне, он все слабее и слабее», — с такими мыслями я принял холодный душ и, обмотавшись полотенцем, вернулся в спальню.

— Ну что, женщина, что теперь делать? — вслух спросил я у той, что сидела внутри меня, и сразу же направился к столику, где стояло зеркало и лежал фен.

На сушку волос у меня ушло минут десять. «Наверное, надо их обрезать, — думал я, просушивая и причесывая их. — С ними столько возни, просто сделать короткую стрижку и все». Но неожиданно я начал мастерить что-то, наподобие прически. За этим занятием меня и застала Вера.

— Ну, надо же? — с порога удивилась она. — Наш «командир» прическу мастерит… — она подошла ко мне и, обняв за плечи, наклонилась, чтобы чмокнуть в щечку. Я быстро отвернул голову, тем самым не позволив ей этого сделать. — Ну, ты чего? — удивилась она.

Я мягко освободился от ее объятий и, встав, подошел к шкафу. Также молча достал белье. Скинул полотенце, взял лифчик и, накинув лямки на плечи, приложил его под грудью и, повернувшись к ней спиной, произнес:

— Помоги застегнуть. Не видишь, мучаюсь?

Она молча застегнула крючки и с изумлением посмотрела на меня.

— Алинка, ты чего? Обиделась, что ли?

— Нет, — коротко бросил я.

— Но я же пошутила про «командира».

— Какого командира?

— Ну, сказала, что прическу делает.

— И что? Я не могу прическу делать?

Нет. Я не обижался на нее, мне просто вдруг захотелось покапризничать. Если честно, я и сам не понимал, откуда у меня появилось такое желание.

— Алин, у тебя что, месячные начинаются? Живот не болит?

— Ниче

у меня не болит, отстань, — я, делая вид, что не замечаю ее, достал джинсы и бросил их на кровать.

Джинсовая юбочка и несколько футболочек. Но, подумав, я одел майку и легкую короткую юбку, которую любила носить Вера. Одел я ее, скорее, ей назло, зная, что она сама обязательно бы ее одела сегодня.

— Где мои старые босоножки? — спросил я, держа в руках один туфель.

— Там ремешок порвался, — так же сердито ответила она. — Ходи в этих.

— Я не могу в них ходить.

— Ха-ха, рассмешила, — она показала язык и, раздевшись, шмыгнула в душ. — Не можешь ходить, тогда летай! И юбку мою сними! — крикнула она, закрывая дверь.

— Ага, сейчас! — громко ответил я и вполголоса добавил: — Коза!

— От козы слышу! Ха-ха! — услышал я из-за дверей.

Я подошел и посмотрел в зеркало. Так не хотелось ничего делать. Увидев заколку, я просто собрал волосы на затылке и закрепил их. Такие конские хвосты я научился делать еще там, в школе для рабынь. Осмотрел лицо: губы какие-то бледные. Взял наугад помаду.

— Ну так и нормально, — произнес я. Хотел подкрасить ресницы, но передумал. Они и так длинные и пышные, к тому же черные. Это же касалось и бровей. Видимо, вместе со всеми лишними волосами на теле у меня не будет проблем и с бровями. Я такими, какие они сейчас есть, их всегда помню, хотя ни разу и не выщипывали, и не красили. Еще бы от макияжа меня избавили бы. Я послал поцелуй отражению в зеркале и, громко стуча каблуками, направился из комнаты.

Где-то в районе Останкино

В то время, как мы пили водку под шашлычек и коньячок, в двери одного из ресторанов вошел мужчина лет сорока-пятидесяти, одет он был в гражданский дорогой костюм, но в его фигуре и поведении все говорило о том, что он принадлежит к силовым структурам. Он внимательно осмотрел зал, в котором было не так уж много народу, и, не останавливаясь, направился к одному из столиков, занимаемому человеком, чью принадлежность к конкретному слою общества также можно было определить без труда. Стоило только взглянуть на его руки, украшенные всякого рода наколками, и в том числе перстнями с карточными мастями.

— Здорово, Варлам, — поздоровался мужчина, подойдя к столу. Отодвинув стул, он сел напротив.

— Ну, чем порадуешь? — с нетерпением спросил Варлам.

— Порадую, — коротко ответил тот и посмотрел на подошедшего официанта. Взял у него меню и, не спеша, сделал заказ.

— Ты что, сюда жрать пришел? — не зло спросил Варлам.

Справка: Варламов Семен Давыдович, по кличке Варлам, 1955 г.р. 54 года, 23 из которых провел в местах лишения свободы, Уроженец г. Иркутска. Вор в законе. Имеет восемь судимостей, семь из которых связаны с кражами, последняя — убийство, за которое получил 10 лет строгого режима, вышел по окончанию срока в 2006 г. В 1986 году совершил дерзкий побег из-под стражи. Очень опасен. Имеет большой авторитет в уголовной среде.