Волк в овечьей шкуре - 2
Шрифт:
Проверив документы, он успокоился.
— Я не могу остановить взлет, это не в моей компетенции.
— Давай сюда, кто может это сделать, — уже кричал Стеклов, слыша нарастающий гул турбин.
«Ил» качнулся и медленно покатился по взлетке, все быстрее и быстрее. И вскоре скрылся за постройками, через какое-то время показавшись уже в воздухе. Медленно убрал шасси и стал удаляться, набирая высоту.
— Срочно мне начальство сюда. Нужно вернуть самолет.
Пришедший через полчаса комендант развел руками:
— Это не возможно. Нужно особое распоряжение.
— Вы понимаете, что
— Понимаю, но сделать ничего уже не могу. Извините, товарищ майор, но мне нужно взять с вас объяснительную, на каком основании вы врывались на охраняемый объект?
— Подполковник, какая объяснительная? Вы понимаете что…
— Я все понимаю, было применено оружие в ответ на ваши действия. Поэтому вам придется пройти со мной и подробно написать, на каком основании вы пытались прорваться на охраняемый объект.
— Да пошел ты, я из милиции.
— Кто вам дал право меня оскорблять? Если вы не пойдете добровольно, я буду вынужден дать команду задержать вас до выяснения.
Трое солдат и сержант, стоявшие веером, тут же передернули затворы. Стеклов понял, что спорить бесполезно, возвращать самолет никто не думает, и попытался замять инцидент. Но спор продлился еще минут сорок, пока сюда не приехало милицейское начальство и представитель особого отдела флота. Но даже не смотря на постановление, им не удалось не то что вернуть самолет, но и узнать место его посадки для дозаправки.
Мы же всего этого не видели. Сев в самолет, я почти сразу забралась в наш автомобиль и, откинув сидение, уснула. Мы были в районе Новосибирска, когда Мурзин зашел в кабинет Терехова.
— Здравия желаю, разрешите?
— Проходи, Евгений Юрьевич. Ну что, удалось что-нибудь нарыть.
— Есть кое-что.
— Докладывайте.
— В июле 88 года одна из групп спецназа ВДВ, из так называемых «охотников за караванами», под командованием капитана Лямзина, вблизи границы с Пакистаном перехватила караван и полностью уничтожила его. Среди трофеев были четыре ящика с документацией на английском. Как следует из докладной Лямзина, караван большей частью состоял не из моджахедов, а из людей европейской внешности, были даже африканцы. И так же в составе были гражданские, одного удалось взять живым, но допросить не получилось, он говорил на английском, а тогда в группе больше владели афгани. После этого на группу началась настоящая охота. Несколько раз ей удавалось вырываться из окружения. Так же примечательно, что в некоторых случаях бой вели они не с духами, а, скорее всего, с американцами, но это предположения, основанные Лямзиным и оставшимися бойцами на манере боя. Понеся большие потери, практически две трети отряда, имея на руках двоих трехсотых, на наш блокпост вышли только пятеро, груза с ними не было. Как следует из докладной, груз они спрятали в одной из пещер, но квадрат не указан. Лямзин был ранен и отправлен в Ташкент в госпиталь. С выводом войск об этом забыли, сами помните, что тогда творилось.
— Где сейчас Лямзин?
— Погиб в Грозном в 95.
— Понятно, а остальных пробовали искать?
— Так точно. Двое были убиты в лихих девяностых, в бандитских разборках. Сержант, а в последствии старший лейтенант Мальцев также
— Его нашли? Как вы сказали? Клименко? Я так понимаю это…
— Да, — вздохнул Мурзин, — ныне Стрелка.
— Так, так, так. Где они сейчас?
— Где-то примерно к Тюмени подлетают.
— Когда приземлятся, везите их ко мне. Возьмете мою машину, чтобы в пробках не стоять. Верней отправите. А нам нужно подумать, как опередить американцев. Я думаю, что ищут они этот самый груз.
— Но ведь прошло столько лет…
— Возможно, все думали, что груз попал тогда в руки КГБ, но а теперь поняли или же получили информацию, что груз был утерян, и решили найти. А если они так засуетились, значит там что-то, что не должно попасть в руки противника. К тому же, по новой информации известно, что и талибы зашевелились в том же районе.
— Действительно, речь идет о том же районе, где группа вела бой, уходя с грузом. Там много пещер.
— Вот еще что, Евгений Юрьевич, я понимаю, что основные группы сейчас на востоке, у вас резерв имеется?
— Само собой, как никак оперативный отдел, это наша работа. К сожалению, ребята молодые, в настоящем деле не были.
— Это плохо. Но все когда-то начинали. Усильте группу опытными, кто прошел Чечню. Конечно, хорошо было бы афганцев, тех, кто хорошо знают местные обычаи и, самое главное — местность. Но таких сейчас у нас уже нет, только такие как мы с тобой, старики. Стоп, а что если Клименко, то есть Самбурову?
— Не думаю, он может наверняка знает, где спрятали груз, но идти — не думаю. Я только сейчас вспомнил, что у него проблемы с ногами.
— Но он же как-то шел в эти горы. Он ведь не знал, что идти не придется, но готов был.
— Такой он человек, делает всегда через не могу.
— Хорошо, готовьте группу, к вечеру должно быть все готово. Будем надеяться, что он…а помнит место и сможет показать на карте точку.
Практически весь полет я спала, проснулась только тогда, когда услышала, что гул турбин изменился — мы заходили на посадку в подмосковном Чкаловском.
— Верка, Димка, просыпаемся, прилетели, — глядя в иллюминатор, произнесла я.
«Блин, сейчас мочевой лопнет», — я бросилась в туалет. Когда приземлились и начали открываться стапель, вышел штурман.
— Слушайте, там не по вашу душу менты приехали? — спросил он.
— Может быть, — задумавшись ответила я. — Где они?
— Передали, что у КПП, ждут наш борт.
— Ясно, — доставая телефон, произнесла я. Но он вдруг зазвонил сам.
— Ну, как долетели? — сразу спросил Дед.
— Как вы узнали, что мы уже приземлились?
— Разведка, — засмеялся он. — В общем так, свою машину оставите, ею займутся, перегонят, куда скажешь, а я за вами послал машину, тебя срочно хочет видеть Терехов.
Я посмотрела на часы, время уже девятый час.
— А не поздно?
— Ждет. Подругу или сестру тоже с собой бери. Диму моего не замучили?
— В каком смысле? Живой, вроде, — в тон ему ответила я.
— Ну, тогда ждем вас в управлении.
— Тут это… По-моему, органы нас встречают.