Волк в овечьей шкуре
Шрифт:
« Да, этот кабинет никак не пригоден для приема женщин, даже по служебным вопросам» - подумал Чернов и, отыскав в шкафу кусок ветоши, начал в спешном порядке вытирать пыль. Помыв то, что не возможно было смести, он открыл окно, чтобы проветрить помещение. Осмотрев еще раз все вокруг, он успокоился и сел за стол в ожидании Вороновой.
Традиционный развод уже шел полным ходом. На послеобеденном построении женщинам разрешалось стоять в гражданской одежде, чтобы лишний раз они не возвращались в штаб для переодевания. Наблюдая за этим ритуалом, Чернов
« Значит, вернется в штаб переодеться» - подумал Игорь. Его немного волновало, придет девушка на встречу или проигнорирует ее. В любом случае нужная ему беседа должна была состояться. В конце концов, машинистку можно было вызвать в кабинет и через начальника штаба. Но вот результат этой беседы зависел от того, в какой атмосфере пройдет эта встреча. Он сел за стол и начал обдумывать план предстоящего разговора. Через несколько минут он услышал стук каблуков по лестнице, а затем по коридору. Еще через пять минут в дверь постучали.
Игорь, стараясь быть сдержанным, впустил гостью. Как обычно во всех кабинетах особого отдела двери были двойными для усиления звукоизоляции. Игорь пропустил
Светлану внутрь и закрыл обе двери на замок.
– Присаживайтесь, - Игорь указал на свободный стул возле стола.
– Спасибо, - девушка посмотрела по сторонам, - А можно я сяду здесь?
Она указала рукой на стулья, стоящие возле стены напротив рабочего стола.
– Конечно, конечно, - ответил Чернов. С этого ракурса девушка представала перед ним в полный рост.
Светлана демонстративно распахнула плащ, под которым оказалась желтая трикотажная кофточка с глубоким вырезом на груди и длинная юбка песочного цвета с разрезом до середины бедра. Она села на стул, закинув ногу на ногу так, что юбка стала не заметной, и вызывающе посмотрела на Чернова.
Игорь усилием воли смотрел девушке в глаза, стараясь не опускать взгляд ниже.
– Не угостите меня сигареткой? – наконец, спросила она.
– Извините, я не курю, - Игорь немного покраснел, он не предусмотрел заранее этот момент.
Светлана еще раз бросила беглый взгляд по сторонам в поисках пепельницы и не найдя ее, произнесла:
– Ничего страшного, потерплю, тем более, что я уже бросаю.
Она переложила сумочку справа от себя и спросила:
– Так о чем мы будем с Вами говорить.
– К сожалению, о серьезных вещах, Света, - начал Чернов, - Меня интересует Ваш знакомый Фуад Дарбули.
– А кто это? – сделала удивленные глаза Воронова.
– Света, вас ни раз видели вместе мои коллеги в кафе «Мимино» и в общежитии института. Поэтому, чем быстрее мы придем к взаимопониманию, тем быстрее разойдемся.
Девушка прикусила нижнюю губу и, демонстративно посмотрев на свои пальцы, спросила:
– Мне самой написать рапорт на увольнение или Вы представите командованию информацию о моем низком моральном облике?
– К чему такие крайности? – Чернов ожидал подобной реакции.
– Ну, как же, я военнослужащая женщина,
– Так, - согласился Чернов, - Но не совсем. Во-первых, комсомольских собраний уже нет. Во-вторых, Вы не секретоноситель, поэтому несанкционированные контакты с иностранцами уже не рассматриваются, как нарушение приказа о режиме секретности. Конечно, отцы командиры могут перестраховаться и перевести Вас из штаба куда-нибудь на технику, что вероятнее всего и сделают. Но то, что не уволят, это я Вам обещаю. Правда, не могу обещать, что эта информация не обрастет никакими сплетнями, сами знаете, гарнизон у нас специфический, все друг о друге все знают.
Девушка внимательно посмотрела на Чернова. Она колебалась в принятии решения, но Игорь в этот момент не хотел ее торопить.
– Тогда что же вам от меня нужно.- Наконец, спросила Светлана.
– Помощь, - лаконично ответил Чернов, - Только помощь.
– Какого плана? – уточнила она.
– Мне нужно знать все об этом сирийце. Как сюда попал, кто у него друзья, с кем поддерживает отношения из местных, чем собирается заниматься в дальнейшем. А также, что они говорят по поводу смерти одного из своих товарищей, который недавно попал под машину.
– Вы и это знаете?
– Работа такая. – Развел руками Чернов.
– А если я откажусь, перевод на технику неизбежен? – осторожно спросила она.
Игорь в ответ только пожал плечами.
Она вновь замолчала. Около минуты в кабинете царила полная тишина. Воронова что-то про себя обдумывала, а Игорь терпеливо за ней наблюдал.
– Я не очень хорошо его знаю, - наконец, начала рассказывать она.- Мы познакомились в общежитии у Маринки Разборской. – Он на секунду осеклась, - Только не сдавайте меня, что это я Вам рассказала.
Чернов сделал жест, что будет держать рот на замке.
– Мне он не понравился, прямо скажу, - стала продолжать она, - Во-первых, он моложе меня. Мне больше нравятся мужчины в районе тридцати лет, а не эти сопляки.
Чернов понял это, как намек в свой адрес, но виду не подал, а продолжал с серьезным выражением лица, молча, ее слушать.
– Во-вторых, этими азиатами я немножко брезгую. – Она посмотрела на Чернова, ожидая его реакции, но то продолжал смотреть на нее с каменным выражением лица. – В общем, что мне о нем известно. Он в семье четвертый ребенок. С раннего детства воспитывался в какой-то военизированной организации, у них это считается высокой честью, где занимался боевыми искусствами и военным делом. В военное училище потом не пошел, по его словам, у родителей не было денег на учебу, но эта организация нашла средства для учебы в СССР в гражданском ВУЗе. Первый год он изучал русский язык в Сочи, а затем его и еще нескольких его земляков перевели в наш институт. Вот, пожалуй, и все.