Волк в овечьей шкуре

Ликова Анастасия

Этого магического Голиафа следовало уложить, как можно быстрее, желательно с одного удара, как и рекомендуется в библии. Второго удара мне скорее всего нанести уже и не позволят. Да ещё эта сестричка тут болтается... В случае, если мне вдруг что-то удастся она может вмешаться...

Но, на мое счастье, самоуверенный Мирослав Марину внутрь не пустил. Он захлопнул дверь у нее перед носом со словами.

– Это чисто мужской разговор, сестричка!

Затем запер дверь на задвижку. И вот когда он вальяжно начал поворачиваться ко мне, я понял, что счет моей жизни пошел на секунды. Я резко вдохнул-выдохнул и постарался нырнуть в то самое состояние ускорения выручавшее меня не раз. И сейчас, когда в качестве выбора мне предлагалось всего два варианта ближайшего будущего: инвалид, у которого переломано всё, что можно сломать, или мертвец, то это моё странное состояние оказалось легкодостижимым. И едва всё вокруг резко остановилось и застыло, я уже

державший руку в кармане и судорожно сжимавший кастет, тут же метнулся к Мирославу и со всей силы врезал кастетом ему в грудь. Ужасающий треск ломающихся ребер прозвучал для меня лучшей музыкой. При этом мой кулак с кастетом неожиданно для меня самого довольно глубоко погрузился в тело мага. Но уже в следующее мгновенье неведомая сила отшвырнула меня прочь от медленно опускающегося на пол Мирослава. Я с силой врезался в стену подвала. Посыпалась каменная крошка с голых кирпичных стен. Странно, но особого вреда моему организму этот полет не нанес. Я чувствовал себя неплохо, но видимо это было не надолго. Мирослав с окровавленной грудью, стоял на коленях. Выглядел он неважно, но и помирать вроде бы не собирался. С видимым усилием, он поднял руки с раскрытыми ладонями направленными в мою сторону. Лицо Ковальского исказилось от прилагаемых усилий и в результате, в мою сторону полетело облако необычного полупрозрачного стеклянистого красного огня. Миг и оно обволокло меня всего. Подвал вокруг меня на мгновенье окрасился в красный цвет, ещё миг и он снова приобрел свой прежний привычный цвет. Я не почувствовал особого неудобства от этого фокуса Мастера, разве что в воздухе здорово запахло палёным. Что-то горело. Я торопливо огляделся. Быстро выяснилось, что горел или вернее уже сгорел, я сам, собственной персоной. Полностью. Я был совершенно голый: штаны, трусы, рубашка, легкая куртка исчезли, словно их и не было на мне. Ботинки, правда, остались целы. Я выглядел странно: совершенно голый, но в ботинках. Пахло ещё и сгоревшим волосом. Я непроизвольно провел рукой по голове. Гладкий череп. Гладкая кожа на груди. На ногах и прочих местах я проверять не стал и так понятно, что этот тип провел мне полную эпиляцию моих волосяных покровов.

Секунда, которую я потратил на изучение последствий этой магической атаки, позволила Мирославу прийти в себя. Изумление, на его искривленной от боли физиономии сменилось откровенной злобой. Миг, и в мою сторону понеслись сотни голубоватых молний близких родственниц той, которую он демонстрировал мне там, в холле студии. Сделать я ничего не мог. Да и что надо делать в таком случае я не знал. Но очень скоро выяснилось, что ничего особенного мне и делать-то не надо, поскольку ни одна из немыслимого множества молний в меня не попала. Но зато все они попали в стену вокруг меня. Грохот, треск, выбитые из стены камни. Отколовшаяся каменная крошка с силой ударила во все стороны. В том числе, отскочив от стен, срикошетила в Мирослава. Конечно, это был не удар кастетом, но зато их, этих ударов было много. А сил на защиту у Мирослава видимо уже не было. Кровь продолжала выплескиваться толчками из проломленного в груди отверстия. Руки у моего противника опустились, но сам он ещё стоял на коленях, раскачиваясь из стороны в сторону. Я уже успел выпасть из своего чудесного состояния в обычную жизнь, но всё же бросился на мага, до которого было метров десять, рассчитывая успеть, пока он приходит в себя. Успел и без затей, всё тем же кастетом от всей души вломил ему по зубам. Этого оказалось достаточно, чтобы не желавший сдаваться Мирослав завалился на бок и наконец-то закрыл свои сверкавшие лютой злобой глаза.

Я посмотрел на валявшегося неподвижно, на грязном цементном полу Мирослава. Разорванный пиджак с правой стороны груди. Медленно вытекавшая густая кровь. Нижняя часть лица у поверженного мага тоже представляла собой малопривлекательное зрелище. Кастет разбил вдребезги губы, напрочь вынес зубы, повредил челюсть. Надо было звать на помощь. Если он умрет здесь и сейчас, я сомневаюсь, что Марина обратится за помощью к кому-нибудь или прибегнет к помощи полиции. Она убьет меня самолично, а сил на сопротивление у меня не было совершенно. Я только сейчас осознал: насколько я измотан этой быстротечной схваткой. Вот ведь вроде и не делал ничего. Просто пролетел метров десять по воздуху, приземлился у кирпичной стены, а потом стоял и наблюдал за тем, что тут придумывал и как изгалялся надо мною Мастер, но, тем не менее, я устал как собака. Шаркая ногами по грязному полу, я подошел к двери и отодвинул задвижку. Марина стояла расслабленно, со скучающим видом прислонившись к косяку. Она, несомненно, слышала все звуки доносившееся из-за двери и не сомневалась в конечном результате. Вот только результат оказался совсем не тот, которого она ожидала. Ее брови при виде меня, мгновенно улетели вверх, рот раскрылся и округлился, но сказать она ничего не смогла, хотя и старалась. Из округлившегося рта сестрички Мирослава доносились какие-то невнятные междометия.

– Мирославу стало плохо. Надо

наверно вызывать врачей или магов Эфира...
– обратился я к потрясенной Марине, высунув из-за двери лишь одну голову. Ещё больше шокировать потрясенную девушку своим непристойным видом я не желал. Стеснялся.

Бамс! Это Марина ринулась в подвал и распахнула дверь настежь. Массивная металлическая дверь от ее энергичного толчка открылась до самого своего упора. И к моему неудовольствию этим упором оказался я. Во второй раз меня неслабо приложило об кирпичную стену подвала. И если в первый раз я ничего не ощутил, кроме легкого дискомфорта, то сейчас все было иначе. На миг я даже потерял сознание. Потом пришел в себя. С трудом отодвинул от себя впившуюся в меня всеми своими выступающими частями дверь, отлепился от стены и побрел на выход из подвала. Задерживаться здесь мне совершенно не хотелось. Болели ребра, получившие хороший удар дверью. Болела спина, встретившаяся с твердой кирпичной стенкой. Вся эта боль наложилась на мое общее ослабленное состояние. Я еле передвигал ноги, но перед тем, как начать подниматься по лестнице на выход, оглянулся.

Марина стояла на коленях, на усыпанном каменной крошкой бетонном полу и, склонившись над распластавшимся по полу Мирославом, сосредоточенно проводила какие-то манипуляции руками.

"Занята делом! Прекрасно!"

Я уже хотел отвернуться, чтобы начать восхождение по лестнице, но случайно зацепил взглядом дальнюю стену подвала. Ту, где я изображал мишень для Мирослава.

Кирпичная стена была изборождена, выщерблена той тучей молний, которую отправил мне Мирослав, но не это потрясло меня. Мой силуэт на стене. Там где я стоял, прижавшись к стене, кирпичная кладка совершенно не пострадала. И была целехонькой.

Я удивленно воззрился на это.

Именно так наносят узоры на стекло. Накладывают трафарет с нужным рисунком, включают пескоструйную машину и струей песка делают стекло матовым. Потом убирают трафарет и под ним чистое нетронутое песком стекло. Рисунок готов.

"Кажется, я поработал трафаретом!" - потрясенно подумал я и побрел наверх.

Передо мной стояли две задачи одеться, чтобы не пугать женщин своим видом (на мужиков мне было наплевать совершенно) и сообщить Леночке, что бывший кандидат в ее спонсоры и нынешний самозваный жених некоторое время, возможно месяц-другой проведет у себя дома, валяясь на койке, вдали от нее.

Десять ступенек на пути в коридор оказались непросто преодолеть. Пришлось останавливаться на каждой для отдыха, но, очутившись в коридоре, я немного пришел в себя.

– Одеться! Первым делом одеться!
– бубнил я себе под нос, дергая все двери, подряд и опасливо прислушиваясь к громким голосам и смеху, раздававшимся там, вдали, в холле в который упирался этот коридор.

Как опытный помойный кот, готовящийся украсть колбасу, неосторожно выложенную на подоконник, шугаясь малейшего шороха, пригибаясь чуть не к самому полу, я крался вдоль по коридору.

К сожалению, все двери, которые я успел проверить, были заперты. А чем ближе к холлу я продвигался, тем выше была вероятность встретиться с кем-либо. Но пока мне везло. Наконец очередная проверяемая дверь поддалась. Но радости при этом я не ощутил. Имелась вероятность попадания в женскую раздевалку, а если я предстану перед голыми девицами вот в таком вот интригующем виде, то последствия для меня лично будут самые печальные. Особенно, если учесть, что среди занимающихся в этой дорогущей актерской студии, немало магесс из кланов, которые, так же как и Леночка, готовятся к конкурсу.

"А в сравнении с разъяренными магессами, даже уважаемый Мастер Огня Мирослав Ковальский будет выглядеть очень бледно", - так думал я, осторожно-осторожно, буквально по миллиметру приоткрывая дверь. К моему глубокому облегчению подобного экстрима за дверью не оказалось. Там была небольшая используемая под склад всякой всячины комната. Около самой двери на крючке висел синий халат, стояло ведро с тряпкой и швабра.

Совершенно не думая, я мгновенно напялил этот предмет одежды на себя.

"До чего же некомфортное ощущение быть абсолютно голым!" - думал я, пытаясь застегнуть пуговицы на халате, но с первого раза мне это не удалось.

"Узковат в плечах этот уборщик", - подумал я, с трудом стягивая вместе края халата. Халат трещал по швам, но застегиваться по-прежнему не желал. Наконец я включил мозги, отключившиеся было от перегрузки из-за обуявшей меня радости по поводу обретения одежды.

"Чёрт! Пуговицы на другой стороне! Халат-то женский! Ну и чего делать? Даже если я завяжу лишь один поясок и проигнорирую пуговицы, то всё равно это чудо портновского искусства мало что у меня прикроет. Маловат! И мои голые ноги, столь качественно проэпилированные Мирославом, будут вызывающе торчать на виду большей своей частью... А если я всё-таки наткнусь в поисках более подходящей одежды на женскую раздевалку, то торчать из-под халата у меня может и ещё кое-что... правда недолго! Только до того момента, как эту штуку у меня оторвут под корень! Взять ведро и швабру с собой для маскировки?"