Волк в овечьей шкуре
Шрифт:
– Метров пятьдесят,- оценил я расстояние на глаз
На нашу маленькую компанию демонстрация возможностей Ирины произвела разное впечатление. Ирина довольно щурилась, глядя вдаль, словно кошка, слопавшая миску сметаны. На лице Светы расстройство от того, что мои слова подтвердились на практике, было смешано с изумлением. Я же постарался, чтобы выражение невозмутимости на моем лице, которое я сформировал, ещё падая на травку, таковым бы и осталось. Но таковым не было мое внутренне состояние. Оно было далеко от спокойствия.
"Вот так, как этот камень, я и могу улететь в следующий раз, когда протяну руку к Ирининым прелестям! Все ребра можно сломать таким
Я поднялся с земли с таким видом, будто мне просто самому вдруг страшно захотелось поваляться на травке, и снова устроился в своем кресле.
– Ну, как, Вадим, тебе проверка моих способностей?
– Великолепно!
– сказал я, не покривив душой.
– По факту уже можешь считать себя аристократкой. И став ею, ты обретешь всё, что прилагается к этому званию: власть, деньги и уважение окружающих... Можем ли мы со Светланой рассчитывать на то, что ваша светлость поможет и нам пристроиться где-то?
– Не сомневайтесь, я позабочусь о вас!
– важно наклонила голову Ирина и рассмеялась, показывая, что это всё это шутка.
"Может и шутка - думал я, разливая всем по двадцать капель Хенесси, чтобы отметить это событие.
– Но в каждой шутке есть изрядная доля несмешной и суровой правды..."
– А давайте выпьем за то, чтобы до каких бы высот ни взлетела наша уважаемая Ирина, она не забывала о нас и о том, что только мы трое остались от того огромного мира, где родились и где рассчитывали жить и жить счастливо!
Выпили. Девочки сразу потянулись к столу, чем бы закусить, а я скривился. Коньяк оказался так себе, несмотря на шикарно выглядевшую бутылку и немаленькую цену. И вообще, если уж коньяк тянет чем-нибудь закусить, то это уже не очень-то и коньяк...
– Теперь нам будет немного легче легализоваться в этом мире, - продолжил я разливаться соловьем.
– И я даже предлагаю не ходить никуда, не сбивать ноги и не напрягать Светино колено дальней дорогой. Запасы еды и напитков позволяют нам без забот прожить здесь неделю, а то и больше. Но я думаю, что столько не потребуется. Этот дом не выглядит ни заброшенным, ни законсервированным. Сейчас июль... примерно. Этот дом явно используется наездами, в качестве дома для отдыха, для рыбалки или там охоты. Наверняка имеется кто-то, кто приглядывает за ним, и этот кто-то, несомненно, вернется и, несомненно, это произойдет довольно скоро. Если бы не проявившиеся способности Ирины, я бы лучше ушел, не дожидаясь хозяев или охраны, но теперь, когда Ирина стала аристократкой, ну почти, дело только во времени, то возможны два варианта. Этот дом принадлежит или богатому простолюдину или дом принадлежит магу. Если здесь появится богатенький простолюдин, то есть не маг, и поскольку здесь все не маги очень уважают магов, то он не поднимет крик о том, что его домом воспользовались пришлые бродяги. Ирина продемонстрирует ему свой коронный номер с улетающим вдаль булыжником и докажет тем самым что она аристократка. А про то, что она пока, временно, не входит ни в один клан Российской империи, мы скромно умолчим. Да никто и не поверит, что может существовать маг вне клана. Хозяин ещё
Я замолчал, выжидающе смотря на Ирину. Шутки шутками, но надо привыкать к этому миру. Здесь аристократ это уважаемый человек и его слово всегда последнее и решающее.
"Вот пусть теперь наша потенциальная аристократка и решает всё сама. Тогда и с меня спрос в случае чего будет меньше".
Но Ирина особенно и не размышляла. Необходимость тащиться куда-то пешком, по лесной дороге, неизвестно сколько, может даже и не один день, ее совершенно не привлекала. Но только она согласно кивнула и открыла рот, чтобы озвучить свое решение, как ее опередила Света.
– Конечно, остаемся, подождем тут. Это разумно. Да и колено у меня, конечно, болеть уже перестало, но излишние нагрузки могут повредить окончательному восстановлению...
Ирина явно уже входящая в роль здешней аристократки, едва заметно поморщилась оттого, что Света за нее можно сказать всё решила, но спорить не стала.
– Ладно, - одобрила она.
– Какая программа на сегодня, раз уж мы не выдвигаемся завтра в поход?
– Я предлагаю вам обеим внимательно прочитать все журналы. Потом озвучить свои мысли по этому поводу, а затем начнем обговаривать подробности нашего вранья всем встречным-поперечным. Ну, а я пойду готовить мангал, на обед будут шашлыки.
Против такого времяпрепровождения никто не возразил, и ещё прежде, чем девочки уткнулись в журналы, я поспешил убраться на кухню. После всех этих моих полетов наяву, даже случайно наставленные на меня ладошки Ирины, мне категорически не понравились и меня начало слегка напрягать даже просто близкое соседство с новоявленной магессой.
Уединившись на кухне, я неторопливо перемыл всю посуду. Несмотря на все мои декларации, я всё же опасался прибытия хозяина дома, и в этом смысле чистенькая кухня была однозначно предпочтительнее кухни заваленной горами грязной посуды и валяющимися повсюду объедками.
"Может хоть лишнего повода для наезда не будет!
– думал я.
– Всё ж таки мы не у себя дома и даже не Земле, а хрен знает где!"
Девушек я в очередной раз решил не напрягать с помощью мне в приготовлении пищи.
"Пусть привыкают к новому положению, да утешают друг друга. У них это неплохо получается, не то, что у меня. Может, и вычитают из журналов что-нибудь мною не замеченное".
В общем, шашлыки я приготовил под вечер и обед плавно переходящий в ужин прошел почти в полном молчании, если не считать разных замечаний и просьб типа `передай мне вон тот кусочек` или `налей ещё вина`.
От обсуждения прочитанного обе девушки уклонились без объяснения причин. Я естественно не настаивал и сразу по окончании ужина всё это забрались в свои спальни.
***
Утром я проснулся по будильнику, который, как был поставлен на рань раннюю: семь часов так и прозвонил. Но поскольку вчера я залег рано, то выспался и встал без труда. А вот что делать-то в такое время? Поплавал на озере в свое удовольствие. Было полное безветрие вода как стекло, да ещё и прозрачная до ошеломления. Потом уселся в уже привычном кресле с видом на озеро.