Волк. Молодость.
Шрифт:
Ооли молчит, всматриваясь в меня, но я не делаю ничего угрожающего. Просто пью кофе. Саури тихо произносит:
— Да. Он фиориец. Это что-то меняет?
Отрицательно качаю головой.
— Ничего. Догадываюсь, что у вас нет возможности выбраться с планеты, поэтому всё и затеяно. Империя. Технический прогресс. Вы используете русские разработки, потому что они вам знакомы лучше своих? Клановых?
Теперь уже она мотает головой, совсем как мы.
— Нет. Я занимаюсь экономикой. Всем, что касается
— Неукротимый? У него талант…
И тут я осекаюсь — он же фиориец!!! Тогда почему? И откуда ему всё известно?! Похоже, что мои мысли отразились на лице, потому что Ооли вдруг весело улыбается:
— Ещё бы — майор сил специального назначения Империи!
— Что?! И — он?! И вы…
Сзади звучит знакомый мне голос Неукротимого:
— Ну, вообще то у меня другая история, Старшой…
И именно это обращение, принятое среди нас, военных, на чистейшем русском языке… Я оборачиваюсь, за спиной стоит Атти. Сам, лично. Улыбается:
— Вот теперь мне всё понятно… Уф. Прямо гора с плеч, Сергей.
— Зато у меня теперь вопросов ещё больше, чем было раньше…
Император протягивает мне свою ладонь:
— Давай лучше познакомимся по настоящему — майор Максим Кузнецов как тебе сказала Ооли, из сил специального назначения Империи. Бета, правда. Но это, думаю, здесь, на Фиори, вряд ли что меняет.
— Бета?!
Внезапно Неукротимый становится мрачным:
— Бета. Я, сам, погиб. И уже давно. Даже вот похоронил сам себя три года назад. Но с другой стороны, я живой. Тебе знакомо такое понятие, как информационная копия?
Словно отблеск молнии в голове, и всё непонятное становится ясным, словно солнечный день:
— Значит…
Император кивает. Просто, без всяких объяснений. Мой рот открывается сам собой:
— Значит, Атти…
— Носитель. Его память давно стёрта.
— А мать — императрица, она…
— Знает. С самого начала. Но она — действительно мама. Без всяких альф, бет, и прочих гамм.
— Она тоже из Империи?!
На этот раз чета качает головами абсолютно синхронно:
— Нет. Отсюда.
До меня, наконец, доходит окончательно. Трясу головой, потом задаю вопрос, который меня волнует:
— Связи с Метрополией нет?
Опять оба вздыхают:
— Нет… Но сигнал бедствия мы отправили!
Я облегчённо вздыхаю — значит, надежда есть… Потом вздрагиваю:
— А кто из вас?
И они хором, совершенно синхронно отвечают:
— Оба.
— Оба?! Это и Кланы, и Империя…
Атти-Максим спокойно машет рукой:
— Не переживай. Разберёмся. Лучше давай с тобой решим — что надумал делать дальше?
— Дальше, это в смысле после возвращения в Империю, или здесь?
— Или. До Руси ещё дожить надо.
Пожимаю плечами.
— Да как то не задумывался особо. Честно признаюсь.
Парочка переглядывается:
— Мы тебе земли дали. Как с ними?
— Буду тянуть, пока не уберусь домой. Там, сам знаешь…
Умолкаю, потому что Ооли может быть неприятно слышать это. В конце концов, от присяги Руси меня никто не освобождал. И срочно меняю тему:
— Может, женюсь. А то лезет уже в голову невесть что…
Внезапно Ооли настораживается:
— Что значит — лезет?
Залпом допиваю уже остывший кофе, выдыхаю:
— Сны. Снится непонятно что. И явственно так, словно уже произошло.
— Женщины?
Это Атти. Киваю.
— Льян?
— Нет. Это точно.
— Твоя подружка из Тироса?
Это уже Ооли.
— Нет. Я и сам не знаю. Но встретимся мы с ней в моей пожалованной земле.
Атти хмыкает в неопределённом значении:
— Знаешь, я бы особо не придавал значения таким снам… Но вот сам сталкивался в жизни с чем то подобным. Так что — аккуратнее.
Он многозначительно подмигивает, затем извлекает откуда то небольшую бутылочку, три бокала:
— Ну, за знакомство, Сергей?
Улыбаюсь облегчённо и без всяких задних мыслей:
— За знакомство!..
Глава 12
…Острые уши, торчащие из-под свалявшихся волос, громадные, сейчас закрытые глаза, комбинезона нет. Вместо него — какие то невообразимые лохмотья. Видно, что та истощена до последней стадии… Отжимаю тряпку, осторожно протираю лицо. Несколько капель попадает в приоткрытый рот, и горло делает судорожные глотки. Не прерывая своего занятия задаю вопрос:
— Её кормили?
— Сьере маркиз запретил даже подходить к клетке…
— И воды не давали?!
— Ничего, сьере барон…
— А где её вещи?
— Всё сожгли. Так приказано было…
— Твою ж… Где спальня покойного маркиза?!
— Туточки, сьере барон. По лестнице подняться…
— Веди!
Я подхватываю хрупкое, практически невесомое тело на руки, устремляюсь за бегущим мальчишкой. Да, она саури. Но после беседы с Ооли у меня нет желания бросать её на смерть. Солдаты устремляются за мной, и я только успеваю бросить:
— Воды нагрейте! И прикройте ворота.
Четверо отделяются, убегая обратно. Взлетаем наверх, мальчишка распахивает двери, склоняясь в поклоне. Вношу свою ношу внутрь — какая грязь!
— Так, солому с пола убрать, всё вымести прочь! Прибраться. Зови своих женщин, пусть немедля приступают. Дальше — вскипятить молока, принести мне. И мёд обязательно! Продукты в замке есть хоть?!
— Кладовые полны, сьере барон!
— Вот и займись! И белого хлеба мне, краюху!
— Сейчас исполню, сьере барон!