Волк. Молодость.
Шрифт:
Бросаю пафос, потом произношу уже нормальным тоном:
— Думаю, я смогу решить все проблемы, Яяри. Мы с императором одной крови, и он не сможет мне отказать в такой малости, кк жизнь одной аури…
— Одной крови? Вы — родственники?
— В некотором роде…
— Из одного Рода? Клана? Племени?
— Скажем так, соплеменники. Так что могу тебе поклясться — проблем не возникнет…
Бледность начинает уходить со округлых щёчек. Интересно, аури выглядит совсем соплячкой, совершенно детское личико. С другой стороны — женская округлость фигуры, большая для
— Сколько тебе лет, Яяри?
Она эхом откликается:
— Двадцать три года Кланов.
…По нашему — двадцать пять. И не скажешь! На вид — не больше семнадцати…
— А тебе?
— Если перевести на исчисление саури — двадцать пять.
Она вскидывает глаза, меряет меня взглядом, будто заново видит, потом вновь пытается улыбнуться:
— Ты выглядишь очень хорошо для этих лет.
— Мы живём меньше, чем вы. К сожалению…
Она беззаботно машет рукой:
— Не проблема. Кстати… Ты так и не сказал, откуда знаешь речь Кланов. Научился у Ооли? И потом, у тебя множество знаний и навыков, не соответствующих этому времени. Откуда ты, Серг? Тоже… Пришелец?..
— День откровений, Яяри? Хочешь знать? Уверена в этом?
Она настораживается. Я же беззаботно машу рукой:
— У нас говорят, от многих знаний много горестей.
— Умные слова. Но ты уходишь от вопроса. Так кто ты на самом деле, Серг?
— Сергей Стрельцов. Старший лейтенант Военно-Космических Сил Империи Русь. Пилот истребителя, Яяри. Человек.
Её глаза округляются, словно монеты, а ротик приоткрывается от изумления. Девушка даже трясёт головкой, пытаясь осознать:
— Подожди-подожди… Человек?! Что-то такое я слышала… Дай вспомнить…
И вдруг белеет вновь, как в тот раз, когда услышала про Ооли:
— Ты — человек?! Не может быть! Зачем ты лжёшь?!
Теперь моя очередь открыть рот от изумления:
— С чего ты взяла, что я лгу?!
— К нам поступали сведения от пленных саури о другой расе, с которой они воюют! Это мерзкие толстые существа, которые не брезгуют поеданием других разумных, и которые уничтожают всё живое на захваченных планетах! Кроме того, эти… Человеки… Крайне нечистоплотны, не признают никаких законов и правил войны, тупы и безмозглы! И берут лишь своей численностью! А ещё они мерзко пахнут!
— Гхм…
Я даже кашляю от изумления.
— Это, извиняюсь, обо мне? Так… Ну, пахнуть я пахну. Ты, впрочем, тоже имеешь свой особый запах. И он мне, кстати, нравится, если на то пошло…
Саури начинает алеть. Пока слегка.
— Далее — если считать животных, которых мы когда то разводили на пищу, разумными, то да. Мы их поедали. Правда, уже лет так пятьсот, если не больше, вся наша белковая пища выращивается на специальных заводах, и, поверь, то, что там производится, не может ни мычать, ни реветь, ни дышать, а уж тем более думать. Насчёт нечистоплотности ты убедилась сама, и я не исключение. Ну а по поводу моей тупости… Решать тебе. Я не асийчи, не военный тактик. Просто пилот истребителя. Вот и всё. Если же ты о законах войны, то мы отплатили саури той же монетой, что и они! По крайней мере, мы не выжигали планеты
…Вспышка гнева отнимает у меня остаток сил, а Яяри внимательно следит за моей реакцией. Понимаю, что она не причём — контактов между нашими расами не было, и она может судить о нас лишь по пропаганде саури. А те умеют вывернуть всё на изнанку. Молчание затягивается, её взгляд упорно сверлит меня. Не выдержав, я кое-как опускаюсь на кровати пониже и отворачиваюсь. Надо полежать, а то совсем поплохело. Не выдержав, бурчу:
— Император, кстати, тоже из наших.
Тишина. Потом слышу практически бесшумные шаги. Матрас подо мной чуть прогибается, когда рядом со мной примащивается аккуратный, обтянутый платьем задик. Потом мягкая ладошка треплет мой ёжик волос:
— Бедненький мой…. Вот живёшь себе, живёшь, и не знаешь, что о тебе думают окружающие.
— Угу.
Откликаюсь я. И вдруг мягкие губы касаются на мгновение моей щеки:
— Это точно не про тебя!
— Надеюсь…
Всё-таки слова девушки меня чуть успокоили.
— Тебе стало плохо? Ты даже лёг.
— Да нет… Расстроился просто.
— Характер у тебя вспыльчивый, Серг. Ничего, если я буду тебя так называть и дальше?
— Конечно!
Она вдруг укладывается рядом, очень осторожно, чтобы не потревожить меня. Прямо так, поверх покрывала.
— Я знала, что саури доверять нельзя. Но что даже настолько…
Она показывает узенькую щелочку между пальцами, улыбается, и вдруг вся моя обида проходит. Тянусь к ней, но Яяри шутливо шлёпает меня по руке:
— Потерпи до вечера. Да и не стоит себя раньше времени заводить. Не в твоём состоянии сейчас…
Умолкает. Потом краснея, добавляет:
— Обещаю — это никуда от тебя не денется… Я же сказала, что буду твоей женой? А вся Галактика знает — слово асийчи твёрже камня! Так что сначала выздоровление, а потом все тридцать три удовольствия. Договорились?
Возражать и настаивать у меня нет ни малейшего желания, и я киваю в знак согласия, хотя сердце бешено колотится, рискуя проломить мои рёбра — неужели…
Глава 21
— А что это такое?
Яяри держит в руках лист бумаги, на котором изображены чертежи парового двигателя.
— Мотор для моего корабля.
— Мотор? Тот, что будет приводить его в движение? А на каком принципе?
Она чуть морщит свой лобик, разбираясь в хитросплетениях карандашных линий. Потом переводит взгляд на меня:
— Не могу сообразить, даже странно…
— Паровой.
Девушка нетерпеливо машет рукой:
— Что паровой, я поняла. А вот тут…
Она показывает рукой. Я улыбаюсь:
— Сказал же — паровой. Роторный.
— Подожди… Как это — роторный?
— А вот так. Правда, это очень большая древность, но тем не менее, двигатель существовал, и очень хорошо показал себя в работе. Достаточно большие обороты, мощность, малый вес и простота. Относительная, конечно, но тем не менее.
— И ты собираешься поставить его на этот плот?