Волки пустыни

Раков Николай Михайлович

— Ну как прокатились? — спросила Сирена, когда песчанка под управлением Колдуна замерла, а фонарь кабины был сдвинут.

— Твоими заклинаниями, — ответил ворчливо инженер, устало выбираясь со своего места.

— Что это с ним, — обратилась она к обошедшему машины Самуму.

— Психует. В двадцати метрах от нас этих детей расстреливали в упор. Хочешь знать подробности?

— Не надо.

— Ничего отойдет, — глядя вслед инженеру, проговорил психолог. — А ты знаешь, они молодцы. Двух охотников завалили.

— Как это?

— А вот так. Отошли мы в сторону, прикрылись куполом. Сидим, ждем, когда можно будет тихонько уйти. Тут в метрах двадцати от нас выбегают из-за бархана трое этих бедолаг. Слышим рев рядом.

С той стороны по откосу вездеход этих уродов на гребень прет. Они это тоже слышат. Не поверишь. Видеть надо. Упали на песок и через пару секунд в него просто провалились. На поверхности, считай, никакого следа. Только зря все это, как сама понимаешь. Они тоже быстро поняли, когда пара очередей в песок рядом с ними вошла. Выскакивают двое, как черти из коробки. Один уже без руки и в прыжке короткие дротики в этих садистов мечет. Мелькнули в воздухе две стрелки небольшие, а как в лица двум гадам попали, так сами в гадов превратились. Не дротики это были, а песчаные гадюки. Одному в лоб, другому в щеку угодили. Сковырнулись оба эти счастливца с вездехода и стало гнуть их и корежить на песке. Жалко, не долго мучились. А ребятишек этих в упор расстреляли. Третьего даже из песка доставать не стали. Тут Колдун и запсиховал. К пушке полез. Едва удержал.

— А нам повоевать пришлось. Мы аборигена захватили, а тут вездеход с этими убийцами. Деваться было некуда. Так что скоро на нас охотиться будут.

— Кто на кого будет охотиться, это Шура решит, а тебя поздравляю.

— С чем это?

— Ладно, не прибедняйся, счет открыла, а краснеешь как девица на выданье.

— А может это Шаман?

— Стреляешь ты пока лучше, чем водишь песчанку, так что кто из вас где находился в той ситуации, можно даже не спрашивать.

— А кто такой Шура?

— Скоро все ему молиться будем. Главный дух в этой духовке. Ты отдыхай, я пойду с командованием пообщаюсь да к гостю нашему пригляжусь.

Сирена начала оглядываться в поисках Колдуна. Долго искать его не пришлось. Идти ему, собственно, было некуда. Инженер сидел на песке, вытянув ноги, привалившись спиной к борту машины. Девушка молча подошла и села рядом.

— Не переживай, — проговорила она после долгой паузы. — Сам знаешь, доберемся мы до них, мало никому не покажется. Да и счет между вами явно в твою пользу. Иначе мы бы с тобой тут не разговаривали.

— Давить их надо, — процедил сквозь зубы Колдун.

— Мы их всех так задавим, что искать будешь, не найдешь.

— Я найду и такую им охоту устрою.

— Меня в помощницы возьмешь?

Инженера немного отпустило. Он посмотрел на запыленное в грязных разводах пота лицо Сирены и горько улыбнулся.

— Не сомневайся. Обязательно, но после того как умоешься.

Девушка вытащила из нагрудного кармана зеркальце, бросив в него взгляд, ойкнула и, вскочив с места, юркнула за песчанку, а Колдун уже широко улыбался ей вслед.

Умывшись, Сирена подошла к своей машине. Спасенный уже пришел в себя и сидел на песке по другую сторону песчанки. Перед ним стояла фляжка с водой, а напротив, поджав под себя по-восточному ноги, расположились Шаман с Самумом. Психолог почти свободно говорил на местном языке, о чем-то спрашивая аборигена, изредка вставляя слова унифицированного союзного, которые тут же переводились стоящим рядом электронным лингвистом. Пленник молчал, положив подбородок на колени согнутых перед собой ног, обхватив их руками.

Девушка некоторое время наблюдала за допросом, облокотившись на борт, но вдруг поймала себя на том, что ничего не слышит, а голова ее начинает клониться вниз. Бессонная ночь и нервное напряжение схватки, в ходе которой она впервые в жизни убила несколько человек, начали сказываться на организме, которому требовался отдых. Надо поспать, решила она. Потихоньку забравшись в кабину, устроилась сзади на ящиках, прикрытых толстым куском поролона, и тут же уснула.

Разбудили ее часа через три негромкие голоса, раздававшиеся рядом. На передних сиденьях кабины, в которой она спала, расположились Шаман с Самумом и о чем-то разговаривали. Прислушавшись,

она поняла, что допрос пленника окончен, но не принес ожидаемых результатов. Многого он просто не знал, так как был обыкновенным охотником пустыни. Всю информацию пришлось получать от него под гипнозом. На все варианты вопросов, где в настоящее время находятся вожди и шаманы, отвечал, что они у духа пустыни Шуры. Было непонятно, то ли они убиты, то ли скрываются в неизвестном ему святом месте, где обитает этот Шура. Единственным обнадеживающим ответом было то, что спасенный бывал у Шуры, но где это не знает. В настоящее время Шура разгневан и оставил свой народ, потому что не сохранено его ложе или трон, с которого он общается с людьми Сохара. Трон представляет собой светящийся камень зеленого цвета, способный отвечать на вопросы, предсказывать будущее и вызывать самого Шуру. Эта святыня захвачена духами тьмы, и теперь народ Сохара должен погибнуть.

Оба нетраца сейчас решали одновременно несколько вопросов. Отпустить пленника с маяком и проследить за ним. Оставить его у себя и, в случае обнаружения его соплеменников, предъявить как доказательство своих мирных намерений. Что собой представляют духи тьмы; являются ли они олицетворением гаюнов или каких-то мистических существ в веровании жителей Сохара; где искать утраченный трон Шуры и чем этот артефакт является в действительности. Обсуждались и более приземленные вопросы завтрашнего существования. Гаюнам нельзя отказать в сообразительности, это сильный противник, и они обязательно возьмут под контроль передвижение по всей территории пустыни, где расположены их добывающие модули. Вычислить передвижение диверсионной группы — вопрос нескольких часов. Единственным плюсом в этой ситуации являлось то, что гаюны будут считать основной целью диверсионной группы — уничтожение добывающих модулей и, возможно, космодрома. Что давало возможность диверсантам найти силы, способные освободить планету от захватчиков, а что такие силы есть, они ни на секунду не сомневались. Вопрос был в том, где искать эти силы. Нужна была хорошая подсказка, озарение.

Не придя ни к каким конкретным выводам, Шаман с Самумом покинули кабину. Теперь девушка могла встать, причесаться и привести себя в порядок после сна. В ее голове беспокойно билась только одна мысль, где может находиться это место, которое является святым и находился трон Шуры.

Умывшись и взглянув на себя в зеркало, она забралась на командирское сиденье машины и включила экран центрального процессора. Сделано это было скорее по привычке. Ей лучше думалось, когда она всматривалась в четкие линии архитектурных ансамблей и зданий, что порой рождало новые мысли и линии проектируемых сооружений. Экран высветил текст на непонятном языке. Скорее всего с ним работал Шаман. Она пощелкала кнопками клавиатуры, но не нашла ничего лучше, как остановить появляющуюся информацию на карте пустыни. Здесь хоть были какие-то линии, упорядоченные значки. Мозг архитектора провел аналогию, которая медленно вплыла в сознание. Карта огромной, растянутой на тысячи километров местности постепенно сузилась в голове профессионала до карты города, на которой значки превратились в отдельные здания, а расстояния между ними — в кварталы и площади. Архитектура города Сирене не понравилась, и она мысленно стала передвигать знаки, пытаясь упорядочить их расположение, придать видимой картине какую-то гармоничность.

«Вот здесь можно создать промышленную зону, если немного передвинуть два этих значка, — мысленно разговаривала сама с собой Сирена. — А если немного сдвинуть этот и этот, то откроется дорога к центру. Центр. Это дорогие магазины, офисы, место нахождения мэрии. Здесь должны быть достаточно широкие дороги, так как сюда стремится много людей. Пути их выдвижения сюда должны быть удобны». — Сознание плыло в полусне, упорядочивая картину города, но вдруг взволновало проектировщика. В увиденной картине, нарисованной воображением, было что-то важное. Это подсознание, не отключаясь ни на минуту от поставленной мозгу задачи — найти святое место, подавало сигнал, что решение есть, решение рядом.