Волки сильнее собак

Смит Мартин Круз Круз

Слепни кружились вокруг мужчин, когда они тащились назад к машине. Унижений сегодня хоть отбавляй, подумал Аркадий. Когда переходили ручей, он из любопытства включил дозиметр и, едва услышав сердитое щелканье, тут же выключил.

– Можете отвезти меня назад в Чернобыль? – спросил Аркадий.

Капитан поскользнулся и упал в грязь. Поднявшись, он проревел:

– Чорнобыль! По-украински это Чорнобыль!

В Чернобыле Аркадий жил в комнате обшитого металлическими пластинами общежития. Здесь имелись кровать со стеганым одеялом, тесаный письменный стол со следами тушения сигарет, тусклая лампа и груда пыльных папок.

Бригада следователей из Москвы не совсем зря потратила время. Они

искали хоть какую-то связь между Тимофеевым, Ивановым и Чернобылем. В конце концов, перед тем как обрести второе призвание в бизнесе, оба были физиками, жили в Москве по соседству и подружились еще в детстве. Иванов являлся прирожденным лидером, а Тимофеев слыл его верным помощником, причем и тот и другой имели тягу к науке, успешно окончили специальные школы и получили распределение в Институт высоких температур под крыло его директора, самого академика Герасимова. Для них работа атомной электростанции была бы столь же понятным делом, как вождение автомобиля. Сыщики установили, что у Иванова с Тимофеевым не имелось ни родственников, ни друзей в Чернобыле. Никто из институтских преподавателей или студентов-однокашников не приезжал к ним из района Чернобыля. Тимофеев и Иванов никогда не бывали там до аварии.

Так какая же тут связь?

Личное дело полковника Георгия Ивановича Ожогина, начальника службы безопасности «НовиРуса», было образцово-показательным: «мастер спорта», «самоотверженный сотрудник КГБ». Инспектор отдела кадров, правда, не уточнил, в чем состояла эта самоотверженность, и ограничился лишь упоминанием о спортивных достижениях Ожогина на «международных дружеских и атлетических соревнованиях в Турции, Алжире и Франции». Возраст: 52 года. Жена: Софья Андреевна Ожогина. Дети: Георгий, 14 лет, и Ванесса, 12 лет. Аркадий не был членом следственной бригады. Иначе он, вероятно, не терял бы из виду мысль, что единственным человеком, имевшим доступ во все зараженные радиацией помещения, являлся начальник службы безопасности «НовиРуса». Тем не менее полковник сам предложил допросить его с использованием «сыворотки правды» и гипноза и прошел обе проверки, поэтому следственная бригада обходила Ожогина стороной.

Следователи не знали, что делать с Риной Шевченко. Паша Иванов сделал своей любовнице превосходные, но совершенно фиктивные документы: свидетельство о рождении, школьный аттестат, профсоюзный билет и пропуск в квартиру. В то же самое время из милицейских справок было ясно, что несовершеннолетняя Рина убежала из сельскохозяйственного кооператива под Санкт-Петербургом, нелегально перебралась в Москву и сначала зарабатывала на жизнь проституцией. Следователи оказались перед дилеммой – распространяется ли на Рину протекция столь сильного покровителя и после его смерти? По совету юристов, которых предложили Рине два ее приятеля, Кузьмичев и Максимов, она отказалась вторично встретиться со следователями. Спрашивали ли они об ее украинской фамилии? Ну и что же, у миллионов русских украинские фамилии. Аркадий не мог представить себе Рину заражающей квартиру Иванова цезием. Он видел, что у Рины сил хватает лишь на то, чтобы снова и снова смотреть видеопленки, на которых остался Паша.

Следователи питали неприязнь к Роберту Аарону Хоффману. Возраст: 37 лет. Национальность: американский еврей. Занятие: бизнес-консультант. Фотография Хоффмана, сделанная для визы, демонстрировала маленькие глазки и одутловатое лицо. Согласно милицейской справке, Хоффман украл компьютерный диск из квартиры Иванова, и хотя диск вернули, были основания полагать, что Хоффман изменил его содержимое, чтобы внести сумбур во всю компьютерную сеть «НовиРуса». Возможно, что Хоффман также похитил и другие предметы из квартиры. Однако Аркадий видел у Хоффмана только подаренную Ивановым замшевую куртку. И помнил беспробудно пьяного Бобби. Разве человек, самолично разбросавший ядовитый цезий, задержался бы в квартире?

С

другой стороны, в июне прошлого года Хоффман прилетел на самолете «НовиРуса» в аэропорт Борисполя, а потом самолетом же вылетел из Борисполя в Чернобыль, как предполагали следователи, «для встречи с друзьями-евреями и, возможно, трансфера алмазов». Он вернулся в Москву тем же вечером. Аркадий старался не заводить разговоров на еврейскую тему, потому что люди, на вид вполне приличные и нормальные, мгновенно начали бы напыщенно разглагольствовать об интригах евреев. Он считал антисемитизм гнетущим и заразным, как чесотка или вши. Капитан Марченко, однако, был прав в одном: по данным следователей, евреи действительно иногда посещали чернобыльское еврейское кладбище. Бобби Хоффман, который не показался Аркадию религиозным, приехал с ними. Аркадий не заметил в Чернобыле ни одного еврея, так зачем же они приезжали?

Кто же еще обратил на себя внимание следователей?

Культурист Антон Ободовский их разочаровал. Быть может, он и угрожал Иванову, но в тот вечер, когда произошло самоубийство Паши, находился в Бутырке, а во время исчезновения Тимофеева был у всех на глазах в московском казино.

Лифтер из дома Паши, кремлевский ветеран, имел доступ только на десятый этаж, о других домах Иванова или Тимофеева и речи не было. Проверка гардероба и квартиры лифтера ничего не дала.

Домашнюю прислугу Тимофеева подвергли медицинской проверке на предмет облучения радиоактивными веществами. Женщины не располагали никакой полезной информацией, а потере волос не придали значения.

С каждым днем Москва утрачивала интерес к делу. В конце концов, Иванов покончил с собой, и безразлично, совершил он самоубийство, помрачившись рассудком от радиации, или же нет. Тимофеев был убит, но не в Москве, и даже не в России. Так или иначе, любое расследование убийства являлось чисто украинской прерогативой, а российская помощь ограничивалась единственным следователем. По правде говоря, не было никакого настоящего расследования вообще. Аркадий иногда чувствовал себя пловцом, который дышит под водой через соломинку – мобильный телефон. Одно время Виктор разыскивал в Москве организации, которые, будучи лабораториями, производили хлорид цезия. Никакого коммерческого использования токсичного вещества не было, однако кристаллы цезия применялись в научных исследованиях. Виктор занимался лабораториями и учеными до тех пор, пока по приказанию Зурина не перестал отвечать на звонки Аркадия. Теперь Аркадий действовал на свой страх и риск. Тем временем акции «НовиРуса» покатились вниз и все пришло в движение.

Хотя чернобыльский кафетерий предлагал борщ, булочки, салат из помидоров, мяса и картофеля, пудинг, лимонад и чай, Аркадия поразило, что члены делегации «Британских сторонников экологии», казалось, были растеряны, они вряд ли хотели есть и боялись угощения. Англичан пугали и сильно накрашенные официантки, которые, возможно, в прошлой жизни были монашками в трапезной.

Алекс встал и изобразил из себя хозяина.

– Мы рады приветствовать всех наших коллег, британских экологов, и в особенности профессора Иэна Кэмпбелла, который останется с нами на неделю. – Алекс указал на бородатого рыжеволосого мужчину, у которого был вид человека, вытащившего жребий. – Профессор, не хотели бы вы сказать пару слов?

– Эта пища местная?

– Местная? – повторил Алекс. Он наслаждался вопросом, как голубоватым дымком своей сигареты. – Мы не вполне готовы назвать ее «продуктом Чернобыля», и все же многое выращено и собрано в окрестностях. – Он картинно вздохнул. – Чернобыль не похож на черноземье Украины, которое знаменито пшеницей. У нас в основном песчаная почва, пригодная для картофеля и свеклы. Зелень местная, лимоны в лимонаде отсутствуют, а чай, по-моему, из Китая. Приятного аппетита!

Не успел Алекс сесть, как с другого конца стола донесся очередной вопрос.