Волки в городе
Шрифт:
С броневиков начали спрыгивать люди. Они сначала медленно, а потом все быстрее приближались к Пэм. Она в ужасе обернулась, оперлась спиной о высокую калитку и начала бессильно оседать на землю. Все было кончено. План провалился. Пэм в ужасе думала, что ее ждет. Что ждет ее семью….
Она закрыла глаза и в тот же момент словно провалилась в пустоту. Люди в форме были уже в нескольких метрах от нее, когда калитка за ее спиной открылась. Пэм буквально вкатилась во двор. Над ее головой щелкнул замок, а потом чьи-то руки подхватили ее и поволокли к дому.
— Спасибо…. Спасибо…. —
— Лена! Леночка!
Пэм повернула голову и увидела перед собой Костину мать, которая любила ее не меньше, чем собственного сына.
— Леночка, что случилось? Господи!…
Вздох облегчения вырвался из груди девушки.
Следующие полчаса Пэм приходила в себя. Стрельба и шум за окном прекратились. Отец Грома сделал все необходимые звонки. Наступало время разговора.
Пэм сразу попросила, чтобы ее родителям пока ничего не говорили.
— Но, Лена, — забеспокоилась мать Грома. — Им просто необходимо сообщить. Они с ума сходят!
— Чуть позже. Я вас очень прошу! — Пэм вложила в свою просьбу всю искренность, на которую только была способна в эту минуту.
Вслед за этим выяснилось, что Кости дома нет.
— Как? — Пэм в ужасе присела на диване, на который ее положили отдыхать.
— Костя в больнице, — с болью в голосе сообщил Громов-старший. — На него было совершено покушение. В то же время, когда исчезла и ты. Поэтому, Леночка, ты сейчас должна все, понимаешь, абсолютно все мне рассказать. Рассказать, что случилось, где ты была, кто тебя удерживал. От этого сейчас зависит не только твоя жизнь, но и жизнь нашего сына. Вы оба в опасности. И, может быть, не только вы!
Пэм уставилась в стену. Нужно было срочно решать, что делать дальше. Рассказывать про волков и признаваться в убийствах было немыслимо. Ей просто необходимо было переговорить с Громом. Тем более теперь, когда ей стало известно о том, что его пытались убить. В том, кто это хотел сделать, у Пэм не было никаких сомнений. Разумеется, Крот. А, раз Крот хотел убрать Грома, значит, она с Громом в одной лодке. Ведь ее он тоже хотел фактически ликвидировать.
— Мне нужно поговорить с Костей, — твердо сказала Пэм. — Только после этого я смогу что-либо сказать. Нет так нет. Сдавайте меня МНБ.
— Ну что ты такое говоришь! — всплеснула руками мать Грома. — Ну какое МНБ! Хорошо, мы подождем до утра. Ты выспишься, придешь в себя. А утром мы все вместе поедем к Косте в больницу.
— Хорошо, — согласилась Пэм. — Только не с утра, а сейчас. Но вы мне должны пообещать, что до утра никто не узнает, что произошло. Никто.
— Похоже на шантаж, — недобро усмехнулся Громов-страший.
— Так и есть, — на полном серьёзе ответила ему Пэм.
— Ну что ж, — чуть помедлив, ответил Громов. — Пусть так. Но после разговора с Константином твой лимит времени будет исчерпан. И это мое последнее слово.
* * *
До позднего вечера они отсиживались в заброшенном цеху
Сориентировавшись, они увидели, что на улице осталось всего два человека, которые контролировали лишь переднюю, фасадную часть дома. Правда, буквально через несколько секунд задняя дверь открылась и в на улицу вышел еще один человек в нармиловской форме. Он встал возле двери и начал всматриваться в глубь сада, который располагался за домом.
Павел знаками дал знать товарищам, что уходить им придется именно через сад. Значит, нармила было необходимо обезвредить. Сделать это было не трудно. Рывком сам Павел опустился на землю, буквально на голову охранявшему дверь парню. Тот и пикнуть не успел.
Остальные быстро спустились с крыши и ушли через сад. Все трое понимали, что они здорово подставили хозяйку дома, но другого выхода не было. Павел успокаивал себя тем, что вряд ли Любу решат убрать сразу же. Скорее всего ей предстояли длительные допросы, а, значит и хоть какой-то, но шанс на жизнь. Да, это было жестокая игра, но правила диктовали не они. А потому в некоторых вопросах оставалось уповать лишь на бога, в которого, впрочем, ни один из троих волков, не верил.
В укрытии было проведено совещание. После непродолжительных споров было принято решение попытать счастье в бывшей Лавре, где, по словам Любы, работал тот самый отец Илья, который мог помочь.
Никакой уверенности у группы Павла в том, что они не попадут в очередную ловушку, не было. Идти приходилось на свой страх и риск. Все, что они знали, это то, что есть человек, который чисто гипотетически может помочь. А может и закрыть перед ними дверь, тут же донеся об их визите куда следует….
Когда сумерки опустились над Ноябрьском, а холодный ветерок начал гулять в кронах стремительно теряющих листву деревьев, Павел м его люди выдвинулись в сторону Лавры.
До Лавры они добрались без приключений. То там, то тут им попадались посты нармилов, но обходить их удавалось без труда. К тому, группа, разумеется, разделилась. Шли по одному, как бы гуськом, но на приличном расстоянии друг от друга. При этом каждый держал впередиидущего в поле зрения.
Первым шел Павел. За ним остальные.
Лавра показалась силуэтами своих колоколен без крестов, словно потерпевший крушение корабль. Любые религиозные культы в СНКР были запрещены с первых же дней после революции. На священнослужителей обрушились жесточайшие репрессии. Многие сгинули во вновь созданных лагерях. Выжить удалось немногим. Эти немногие, как правило, сотрудничала с властями, тем самым гарантируя себе и своим близким минимальный уровень безопасности. Минимальный, так как в любой момент карающий меч правосудия мог упасть на их шеи, обезглавив за малейшую провинность.