Волки в городе

Шаффер Антон

Следующая схватка произошла уже через два дня на другом участке фронта. В ней я не принимал участие, так как залечивал раны и восстанавливался. Да и Илья сказал, чтобы я поберег себя и не лез в самое пекло:

— Я уважаю твою смелость, — сказал он мне. — Но ты всегда должен помнить о том, что ты не рядовой солдат, а командующий.

Я попытался возразить в том духе, что в первую очередь я волк, а потому должен быть со своими братьями на поле боя.

— Я же потом не смогу им в глаза смотреть.

— Сможешь, — ответил он мне. — Вот если тебя загрызут, тогда

не сможешь. И командовать будет некому. Не лезь.

Сейчас я понимаю, как он был прав. Моя роль заключалась в другом — в руководстве. И я не имел права рисковать собой.

Весь август прошел в стычках между стаями. Конфликты разгорались то там, то тут. Кровь лилась рекой. Не везде мы могли взять верх. Но к середине августа стало ясно, что перевес на нашей стороне. И здесь я просто не могу не сказать о том вкладе, который внесла в победу наш товарищ, заместитель Днёва по командованию восточной группировкой войск Армии Свободы Лада Мишина.

Шестнадцатого августа мы узнали, что Днёв подошел к условной границе восточного фронта, которую мы определили как точку, с которой его войска начнут наступление на Москву. Но об этом пока говорить было рано: мы не могли двинуться вперед, пока не было окончательно сломлено сопротивление их волков. Людей просто нельзя было пускать вперед — жертвы были бы колоссальные. Волки должны были доделать свою работу и расчистить путь.

Подход Днёва резко изменил ситуацию. Часть волков Кротову пришлось бросить на восток. Теперь и там завязались кровавые бои, в которых героически проявили себя соединения, подготовленные и воспитанные Мишиной. Именно она играла ключевую роль в организации волков на востоке страны. И именно ей пришлось столкнуться с теми самыми соединениями «Штурма», в которых служила она сама: на востоке сражались не волки, а волчицы.

В замечательном фильме нашего режиссера Ивана Авьева «Волчица» отлично показано то, что происходило в те дни. Уверен, что все без исключения читатели видели эту картину, а потому могут составить примерное впечатление о ходе боевых действий на том участке фронта. При этом, хочу напомнить, что консультантом фильма выступила лично Мишина.

Ее «женские батальоны» дрались не на жизнь, а на смерть. Волчицы показали себя с лучшей стороны. У нас были некоторые сомнения на их счет: все-таки девушки не имели той подготовки, которую прошла сама Мишина. Чисто психологически они были полностью готовы, но вот физиологически…. Этого мы точно не знали.

Многим из них трансформация давалась с огромным трудом. У некоторых вообще ничего не получалось. Но как стало понятно позже, им все просто надо было попасть в настоящие боевые условия. И тут все встало на свои места. Вспоминая свою личную трансформацию, которая явно выходила за пределы нормы, я могу себе представить, что творилось с девчонками.

К концу августа волчьи схватки завершились. Наша стая вышла победителем. Мы лишились многих товарищей, но эту цену необходимо было заплатить….

Я слышал, что Елагин высказывался на эту тему и озвучивал мысль, что цена была слишком высока. Он говорил, разумеется о людях. На

волков ему было плевать. Так вот я скажу о волках. До конца своих дней буду считать, что нет той цены, которую нельзя было бы заплатить за свободу. Здесь не работают стандартные критерии. Кто оценит? Кто выдумает ту шкалу, по которой можно будет определить истинную цену?

Погибло ровно столько, сколько должно было погибнуть. Не больше не меньше. И именно это и является ценой. Не высокой, не низкой, а просто ценой. Это мое мнение.

Но вернемся к боевым действиям. Итак, после «августа волков» наступил кардинально новый этап противостояния. Это было время великого перелома, когда подавляющему большинству как участников конфликта, так и внешних наблюдателей стало ясно, что режим Кротова обречен.

Мы начали подготовку наступления на Москву. Сразу скажу, что здесь не все было так просто, как может показаться на первый взгляд. Несмотря на то, что власть национал-коммунистов была под более чем реальной угрозой уничтожения, у нее оставались союзники — прежде всего зарубежом. Ряд стран третьего мира активно поддерживал Кротова. И не только морально. За пятнадцать лет своего существования режим успел наводить некоторые приграничные государства оружием, которое теперь поворачивалось против нас.

Да, Кротов был в кольце, но и мы не могли быть полностью уверены, что находимся в безопасности. В подтверждение этого снова напомню о возникновении так называемой Сибирской республики Константина Джубы. Уверен, что ее появление было обусловлено и тем, что Джуба чувствовал поддержку со стороны некоторых государств азиатского региона, которые постоянно дестабилизировали обстановку у нас в тылу. Как именно? Были и банальные вооруженные вылазки, переходы границы. Но все это легко пресекалось. Другое дело, когда по нашим позициям наносились ракетно-бомбовые удары….

К концу тридцать девятого года, то есть фактически к моменту нашей победы, международное сообщество смогло все таки повлиять на эти государства с помощью, в первую очередь, экономических рычагов. Конечно, если раньше экономическую помощь им оказывал СНКР, то теперь они оказывались в довольно неопределенной ситуации. Европа намекнула, что готова будет помочь, но при условии, что боевые действия против Армии Свободы будут прекращены.

И снова мне приходится возвращаться к Сибирской республике. В тот момент, когда мы уже были готовы перейти в наступление, пришло известие о бунте Джубы…..

Л. Дробинский. «Враг будет раздавлен!»// «Национал-коммунистические вести», 12.08.2039,?154

Уже два года наше национал-коммунистическое Отечество героически сопротивляется нашествию инородцев. Именно инородцев, потому что я не верю, что наша земля могла породить тех, кто сейчас убивает мирных жителей, сжигает города и села, грабит и насилует. Нет, товарищи, это люди пришедшие извне. Может они и родились на земле наших предков, но внутри всегда оставались ненавистниками всего, что так близко нашим сердцам!