Волколак
Шрифт:
Зверь не спеша пошёл к селению, вслушиваясь в свои чувства. Он не знал, как это получалось, просто чуял вокруг живое. Чем крупней и многочисленней было это живое, тем на более дальнем расстоянии он его чувствовал. Это не был нюх. Слишком далеко. Это что-то сродни телепатии. И кроме того, он чуял крупные скопления мутагена в почве. Нечисть старалась не уходить далеко от них. И он мог проложить тропу, огибая их.
Ночью он вышел на край леса. В темноте он отлично видел крепость, оставаясь невидимым. Возможно, его слышал Фиалка, но тревога ни разу не началась, даже когда Зверь подходил вплотную к стенам крепости, когда слухач
Весело оскалившись, Зверь вырезал на коре сосны крупный круг, намеренно скрипя когтем как можно громче, пусть голову поломает Фиалка. Вычистил получившийся круг от коры и начертил по древесине косой крест. Вот так. Хорошо заметно.
Перешёл к следующему дереву, продолжил.
Вскоре он понял, что работа оказалась довольно нудной, надоедливой. Остановился, размышляя. И решил метить деревья через сотню метров, а не каждое. Только на поворотах тропы метить часто. Дело пошло веселей. К утру устал и отправился на охоту, затем поспал в логове. Он оборудовал вокруг посёлка несколько лежбищ, и теперь заснул в ближайшем. Вернувшись к вечеру, унюхал, что днём по его тропе прошли люди. Радостно оскалился. Они поняли всё верно, только поторопились. До цели полсотни километров. А тропа протянулась всего на три километра. Ничего, теперь дело пойдёт быстрей. За неделю справится. И он начал вырезать очередной круг.
На следующие сутки работы его вдруг начало одолевать сомнение. А ну как люди, пройдя по тропе, передерутся. Запросто. Убить друг друга, это у людей в крови, и плевать, что весь мир гибнет. Например, взбредёт кому в голову украсть женщин у соседа. Вражду только начни, потом не удержишь.
Специально бросив выводить очередную метку на половине, чтоб пришёдшие по тропе люди поняли, что тропа временно закрыта, он отправился в разведку. Неспешно отправился – быстрый бег отнимал слишком много сил.
За десяток километров от неизвестного поселения он задержался. Впереди, совсем недалеко, был одиночка. Он его давно чуял, но не так явно. А теперь мог разобрать все эмоции. Охотник.
Зверь недоумённо принюхивался. Одиночный охотник был невозможен. В поселении, где поселился отряд, в лес или на рыбалку ходили не менее, чем десятком. И всё же потеряли десятерых. Это до того, как к ним пришёл отряд мутантов. За последний год погибло пять мутантов. В основном, на реке – в лесах Зверь уничтожал наиболее опасную нечисть, хотя в крепости об этом, возможно, и не знали.
А тут идёт один. Не иначе, как весьма опасный мутант. И Зверь осторожно прилёг в кустах на пути движения охотника. Когда охотник появился, Зверь восхищённо округлил глаза. Ящер!
Двухметровый хищный двуногий динозавр с гребнем длинных костяных игл по хребту, с мордой крокодила. Скудных познаний в генетике у Зверя хватало, чтоб знать – мутаген не придумывает ничего, он вырезает ДНК из одних организмов и встраивает в другие. Черепах, например, держал у себя дома черепашку. А Тюленя война застала побережье Северного Ледовитого океана. От какого зверя мог получить этот мутант такой вид? Конечно, в каждом организме были и регрессивные гены древних предков. Но они были не жизнеспособны, работали только на стадии развития зародышей. И мутировавшие регрессом быстро умирали.
Но вот охотник выжил. И неплохо выжил. Ни одежды, ни оружия, а охотник удачный – на гребне были наколоты тушки
Ящер вдруг замер и направил на кусты верхнюю лапу. Почувствовав, как по телу забегали электрические разряды, Зверь отпрыгнул. А в куст, где он только что сидел, ударила молния, сорвавшаяся с лапы ящера. Зверь поспешил убраться подальше, отгородившись от метавшего молнии мутанта стеной деревьев. Ящер точно чуял жизнь вблизи от себя каким-то дополнительным чувством – ни запахом, ни зрительно заметить его в кустах он не мог. Хороший охотник. Убежав от Ящера, побежал к посёлку, быстро, как мог только он.
Подобравшись к посёлку, принялся наблюдать издали. Посёлок был странный. Разделён на две части – одна, обнесённая стеной, сделанной из разных материалов, напоминала деревню – тесные дома, куры, свиньи. Лают собаки. Ходят люди – обычные люди, не мутанты.
И рядом, за стеной – барак-крепость, очень напоминающий тот, что выстроили под руководством Тюленя. И там обитали мутанты. Вокруг посёлка раскинулись поля и огороды. Причём Зверь чуял – часть урожая зрела на нечистой земле. Очень ему не нравилось разделение. Неужели национализм? Высшие и низшие расы? Но вслушиваясь в чувства обитателей, не чуял ни ненависти к ближнему, ни раболепства. Только обычные чувства хорошо знающего друг друга сработанного коллектива.
Появился уже знакомый Ящер. Приблизился к посёлку. Его встречали приветственными криками. Слов Зверь не разобрал, но вот настроение – прекрасно. Ему радовались и мутанты и простые люди. И Ящер радовался и гордился удачной охотой. Сам весит под полтора центнера, и добычи притащил не меньше ста килограмм. При этом Зверь был уверен, он ещё был и весьма сытым – значит, часть добычи уже съел. Сырой. Или зажаренной молниями. Вроде по настроениям признаков расизма не чувствовалось. Добычу разделили. Явных мутантов сразу отдали мутантам, с неявными разбирался какой-то человек.
Зверь, сам не понял, почему, почуял от этого человека опасность. Не для него лично, а вообще. Человек был очень опасен. Что-то в нём было не так. Вроде обычный, лет тридцать, хотя волосы седые, усы и бороду бреет. Идёт неспешно, одет в свободного покроя плащ. Из-под плаща видны сапоги из чёрной резины. В руке посох. Посох необычный. Красивый, резной, светлой древесины, на конце каменный белый шар. Ни дать ни взять – колдун из сказки. Интуицией, которой Зверь доверял, чуял – что-то с ним не так. Опасность. Среди людей – чистых и мутантов, Зверь легко его различал своим непонятным чувством, помогавшем чуять жизнь за многие километры, так видна горящая свеча среди незажженных.
Колдун бегло осмотрел тушки и ткнул пальцем в две, те отправились вслед за другими к мутантам, остальные понесли в «чистый» посёлок. К Колдуну все окружающие относились с уважением, но без страха. На огородах работали люди и мутанты вместе, на грязных участках работали только мутанты.
Зверь наблюдал весь вечер. Когда наступила ночь, все уснули, кроме часовых. «Чистые» люди ходили поодиночке поверх стены. Мутанты просто выставили часовых к окнам барака, ни один из них не вошёл в посёлок. Хотя окна были закрыты ставнями, они чуяли сквозь них. Так-же было и в посёлке Тюленя. Но вот одиночные часовые «чистого» посёлка были непонятны. Ведь некоторые виды нечисти способны подкрасться и убить мгновенно, дежурить надо по двое.