«Волково поле»
Шрифт:
– А где Анна, спросил Александр у Акулины. Хочется на нее взглянуть, чего там батюшка для себя присмотрел.
– Да Господь с вами барин, чего там вы удумали.
Семен строго настрого приказал всей челяди, что бы о его отношениях с Анной ни кто не посмел сказать Александру. Один Прохор проговорился, но у того был свой резон в этом. Александр и так все узнает, а Прохору с Александром служить надо. Акулина продолжала говорить.
– Анна справная девка, весь дом на ней. Она за барином как за малым детём ходит. Барин ее к Акиму послал, что бы он с женой к нам на ужин пришел. Мы же по-простому тут живем, не то, что в Петербурге. Там барин, барин, а в имении он как простой мужик ходит. Ну, ежели гости приезжают, то тут он марку держит,
Отец.
I
За много лет дворянства Волковых у них в доме ни чего не поменялось. В Петербурге, это были большие сановники с огромной свитой, лакеями и экипажами. Блеск золота и бриллиантов. В имении, это простые люди, которые очень скромно жили. Акулина не была приближена как Аким, но она была своя и родная. Замужем она была за конюхом. В былые времена, если семья уезжала жить в Петербург, туда следовала и Акулина. Для торжественных приемов был выписан повар француз из Парижа, а вот повседневно готовила Акулина. Детей своих ей бог не дал, вот она всю свою любовь направила на семью Волковых. Любила ли она мужа, Александр этого не знал. Вскоре и Анна появилась. У Александра, аж, дух перехватило. Теперь он понял, куда подевался один из лучших псовых кобелей Злыдарь. Кобель отваги и ярости был необыкновенный. По второму полю, он уже брал матерых волков в горло и держал их до подъезда охотников. Всех волков принимали живыми, если успевали подъехать во время. На прибылых волков, его не пускали, так как от них только клочья шерсти оставались. Не только вся губерния о нем слыхала, слава его шла на всю Россию. Злыдаря хотели видеть и на всероссийской выставке, но отец не захотел вести туда собаку. Эксперты были у них в имении, они и работу Злыдаря видели и не по подсадному волку, а по самому, что ни на есть вольному и матерому. Так и сказали. Смело везите на выставку, большая золотая медаль ваша. На что Семен Андреевич ехидно подметил.
– Да, где уж нам не мытым с великими князьями соревноваться. Это им собачки-то золотые медали носят, а мне мои борзые волков добывают.
В Першине доложили все, скорее всего и со своими комментариями. Даже, поговаривали, что великий князь был здорово зол на Волкова, хотел и вызов принять, посоревноваться борзыми, но как-то все улеглось само собой. То ли великий князь остыл, то ли понял, что с волковскими собаками ему тягаться ни к чему. Эти слова отца еще аукнуться Семену, но это будет позже.
Больше года назад, когда Александру пришел срок прибыть в полк, отец поехал с ним в Петербург, что бы представить его полковому командиру. Александр не боялся Петербурга, он часто и подолгу жил в Петербурге, в доме своего деда, князя Шереметьева. После смерти матери, отец оставил службу, и перебрался жить в деревню, в свое имение, только, иногда посещая Петербург, когда приглашали на большие приемы.
Как я уже написал, жизнь идет по кругу. Все, что произошло раньше, готовит почву к последующим событиям.
В полку Александра приняли радушно и как своего. Все хорошо помнили его отца. Ходило много слухов о службе Семена Волкова, были и легенды о его победах на дуэлях и над женщинами, но пока Александр ничего этого не знал. Вскоре он узнает многое. А главное он узнает о большой любви отца к простой танцовщице по имени Дагу, которая покорила Петербург и Европу, и которая умела летать над сценой. В полку и присказка была, о его отце. Улыбка ангела, а шпага дьявола.
II
На одном из приемов впервые в свет вывезли Ольгу Шереметьеву. Семен Андреевич, отец Александра, уже в капитанах ходил и с Георгиевской лентой, в шрамах и холостой. Он взглянул на Ольгу и понял. Вот кого он ждал всю свою жизнь, это его женщина и он ее ни кому не уступит. Он кружился в вальсе с ней, краснел и молчал.
– Так вы отобьете всех моих женихов, и мне придется в монастырь идти, и лукаво посмотрела на Семена.
– Не беспокойтесь княжна, монастырь вам не грозит при такой вашей красоте. Если бы вы мне подарили надежду, я бы тогда пошел поговорить с вашим батюшкой.
– Попробуйте, вы же гусар и говорят, что храбрец, а я подумаю, что вам ответить.
Одно дело сказать красавице, что она тебе люба, другое дело, что скажут ее родители по этому поводу. Да, Волковы вельможи, но не из того теста, из которого бояр выпекают. При царе Петре, вопросов бы не было, но сегодня другие правители на троне и с этим нужно было считаться. Не было бы счастья, так несчастье помогло. Уже подходил конец бального сезона в Петербурге. Ольга танцевала, только с Семеном, иногда и с пожилыми сановниками, другие не решались пригласить ее танцевать, зная остроту шпаги Семена. В этот день кавалергард князь Болховской принял на грудь лишний бокал шампанского и был разгорячен чрезмерно. Молодость, глупость, а может быть и не очень верные друзья подшутили над Болховским.
– Иди, мол, пригласи княжну на танец. Что, слабо с Волковым потягаться?
– А кто такой Волков, он, что святее папы римского, возразил князь. Его прабабка недавно еще в навозной куче ковырялась, кто он такой, что бы я его боялся?
И тут кавалергарда понесло. Он подошел к Ольге, которая уже встала, что бы танцевать с Волковым и наглым голосом сказал.
– Княгиня, разрешите тур вальса, с этим вы еще успеете натанцеваться.
До Ольги еще не дошли слова Болховского, а весь зал уже затих. Всем стало ясно, что жить кавалергарду осталось всего ничего. Если не сейчас, то уж утром он примет свою смерть.
– Я к вашим услугам кавалергард. На рассвете я вас укорочу вдвое, что бы вы больше не мешали мне танцевать. Дама приглашена мною, и танцевать будет со мной.
Болховской не смутился.
– Мне надо посоветоваться с друзьями, имею ли я право драться с вами на дуэли. Я князь Болховской, если вам не известно.
И эти слова не вывели из себя Волкова, хотя и задели сильно за живое.
– Если вы намекаете на мою прабабку, то ей столбовое дворянство дадено Петром Алексеевичем, а наш род Волковых не худее Болховских. Так, что вам по чину драться со мной на дуэли. Мои секунданты укажут вам место и время, где я буду ждать вас утром, если не испугаетесь, когда проспитесь.
Что не удалось Болховскому, удалось Волкову. Он вывел князя из себя. Теперь все права на дуэль были у Волкова. Болховской перешел на фальцет.
– Да, знаем мы, как вы с Меньшиковым царя охмуряли. Вот и привилегии такие получили.
– А вот Александра Даниловича ты не касайся щенок. Когда твои предки в дворянском ополчении с голым задом бежали от шведов, Александр Данилович с моим предком на шпагу взял все земли, которые вам сегодня и принадлежат. Если вы сударь об этом не знаете, то прочитайте об этом на досуге. Я вам все сказал.
Тут громко заиграла музыка. Волков обнял Ольгу и закружил ее в танце. Ольгу обуяло двоякое чувство. Из-за неё впервые была назначена дуэль, это ей льстило, но, то, что будет убит один из соперников, это омрачало радость.
– Неужели вы будете драться из-за меня на дуэли, спросила Ольга, кружась в вальсе? Я бы не хотела этого. Вы намного искуснее Болховского, мне будет, очень жаль, если вы его убьете.
– Простите Ольга, тут дело не только в вас. Он мог бы дождаться другого танца и пригласить вас, возможно, это и сошло бы у него с рук. Что можно ждать от подвыпившего юнца, но он оскорбил меня и моих предков, а вот этого я ему ни как простить не могу. Тут задета моя честь, а она у меня одна.