Волнолом
Шрифт:
Генерал с Генрихом, выбравшись наружу, подошли к открытым воротам. Там их встретил плотный мужчина в штатском:
– Я увидел, как вы подъехали, герр генерал.
– Здравствуйте, Кольберг. Познакомьтесь – Генрих фон Рау. Наш приглашенный эксперт в этом деле.
Крепыш на миг зафиксировал Генриха цепким взглядом. Вежливо кивнул, принимая к сведению. Генерал спросил:
– Что успели выяснить? Картина такая же?
– Касательно выброса – да. Мощнейшая засветка, даже сильнее, чем в прошлый раз. А вот внешние проявления отличаются.
– Да? И чем же?
– По крайней
– Ведите.
Они двинулись вдоль стены по чисто выметенной дорожке. Клумбу слева густо покрывали жухлые листья. Голые кусты сирени топорщились, словно метлы. Дом был большой и старый, с черепичной двускатной крышей и флигелем для прислуги.
Поднявшись на крыльцо, они миновали прихожую и вошли в просторную гостиную с погасшим камином. Широкие диваны вдоль стены пустовали. На стуле в дальнем углу всхлипывала невзрачная женщина лет шестидесяти. Ее отпаивали водой.
– Экономка, – пояснил Кольберг вполголоса. – Утром обнаружила тело – в коридоре на втором этаже. Больше в доме никого не было. Профессор – вдовец, дети и внуки живут отдельно.
– Убийцу она не видела?
– Нет. Но говорит, что примерно на полчаса ее неожиданно сморил сон. Прикорнула в кресле, потом спохватилась, пошла наверх. И там увидела труп.
– Понятно. Преступник хладнокровен, но не маньяк.
– Да, герр генерал, похоже на то. Мог бы убить и ее как свидетеля, но предпочел только усыпить.
Генрих, продолжая прислушиваться к их разговору, подошел ближе к лестнице. Наверху раздавались приглушенные голоса. И еще ему показалось, что оттуда доносится знакомый медвяный запах.
Голоса стали громче. Он расслышал:
– Нет, просто более стабильный канал. Поэтому нет распада…
Со второго этажа на лестницу вышли двое. Тот, что постарше, продолжал говорить, стягивая на ходу резиновую перчатку. При виде Генриха он запнулся – остановился, держась за палец.
– Фон Рау? Что вы здесь забыли?
– Зашел погреться. И, кстати, здравствуйте, Либхольц.
– Я не уверен, что вам нужно здесь находиться.
– Впервые за столько лет я с вами согласен. Может, будете столь любезны и доведете вашу мысль до его превосходительства?
Генерал обернулся к ним:
– Герр Либхольц, вы знакомы с герром фон Рау. Согласно моему распоряжению, он имеет доступ к материалам следствия. Впредь извольте сотрудничать. А пока доложите первые выводы.
Он поднялся по лестнице, Генрих – следом. Сладкий запах с каждым шагом усиливался. Генрих почувствовал, как сердце забилось чаще. Приостановился, сделал глубокий вдох и заглянул в коридор.
Рудольф Штрангль, историк и королевский биограф, лежал на полу, раскинув в стороны руки. А сквозь глазницу у него прорастал колючий стебель чертополоха.
Глава 3
Фон Рау оперся рукой о стену, пережидая приступ головокружения. Его подташнивало, испарина выступила на лбу. Все-таки за прошедшие годы он отвык от подобных сцен.
Наконец дурнота отступила, и мастер-эксперт снова посмотрел
Теперь, задним числом, Генрих удивился, что не узнал эту медвяную волну сразу, еще в кабинете у генерала. Ведь она как будто пришла из детства, с обширного пустыря на окраине провинциального городка. Чертополох разрастался там буйно, неудержимо и, зацветая, приманивал диких пчел. Те кружили над зарослями, оживленно жужжа, а мальчик каждый раз удивлялся – как мог такой сказочный аромат достаться кривобокому монстру, усеянному шипами?
Либхольц тем временем объяснял генералу:
– В аптеке побеги просуществовали недолго. Проросли и сразу распались, рассыпались в прах. Остались только нанесенные раны. Здесь же канал, как я уже говорил коллегам, стабилен. Он сохранился даже после того, как завершился выброс. Поэтому колючки тоже остались.
– Преступник хотел, чтобы жертвы умирали в мучениях?
– Не думаю. Вряд ли он выращивал шипы специально. Это, скорее, побочный эффект от переизбытка энергии. Пропускная способность канала просто невероятна.
– И поток был весь направлен на жертву?
– Да. Как и там, в аптеке.
– Так почему же убийца выбрал такой энергозатратный способ?
– Трудно судить, герр генерал…
– И все-таки. Гипотезы, версии?
Генрих подумал, что ему все-таки не помешает присесть. Обернулся, оглядел другой конец коридора. Там колючие кусты росли редко – всего штук семь или восемь. Одна из дверей была приоткрыта. Он подошел, заглянул. Это оказался рабочий кабинет хозяина дома. Внутри не было ни души – видимо, предварительный осмотр уже завершился.
Шагнув через порог, он ощутил некоторую зависть. И тут же сконфузился, вспомнив, кому завидует. Но все же следовало признать – старик Штрангль умел устраиваться с комфортом.
На полу, от одной стены до другой, раскинулся ковер оттенка топленого молока – такой ворсистый и мягкий, что казалось, будто это цельная шкура неведомого животного. Хотя пушных зверей такого размера в ойкумене вроде бы не водилось. Разве что где-нибудь в полумифических землях, на самых отдаленных задворках Зимней империи, куда нормальным людям все равно не добраться.
На стене слева – гобелен с водопадом и мшистыми зелеными скалами. Детали, вплоть до мельчайших капель, вытканы с поразительным тщанием – кажется, еще секунда, и брызги полетят в комнату. Наверняка в изображение вплетены светоносные нити, которые сами по себе не видны, но усиливают эффект. Напротив – массивный письменный стол из темного свилеватого дерева. Лампа с уютным абажуром, бронзовое пресс-папье с фигуркой морского змея; огромный раскрытый фолиант с иллюстрациями; чернильница, блокнот с золотым пером.