Волны на стене. Часть вторая. Тринадцатилетние
Шрифт:
– Над чем они смеются? – раздраженно спросила Полина Чугунова. – Зачем они пригласили нас за свой столик, если не замечают?
– Им велено с нами общаться, – ответил Чугунов, доевший свою порцию, и теперь старательно высасывающий из трубочки последние капли со дна стакана. – А мой Поль мне и еду оплатил.
– Фу, какое лицемерие! – разозлилась Полина. – Как они меня раздражают, особенно прыщавый!
– Ты бы помалкивала, – хитро захихикал Чугунов и, наклонившись ближе, тихо сказал:
––
– Я тебе не верю, – Полина отстранилась от Чугунова, так сильно от него несло кислым соусом.
– А ты спроси у него что-нибудь.
– Не буду я спрашивать.
– Эй, Серёга, – Чугунов обратился к лжефранцузу. – Она не верит, что ты русский.
Серж отвлёкся и с улыбкой глянул на Полину.
– Да, я русский, – сказал он по-русски совершенно без акцента и вернулся к беседе.
– А ты не верила! – Чугунов был жутко доволен. – Серёга переехал в Нанси с родителями. У него Михеев живёт.
Полина вздрогнула. Любое упоминание Михеева заставляло ее вздрагивать и немедленно начинать соображать, как полученная информация сможет ей пригодиться. На этот раз в голову не лезло ничего путного. Полина вновь уставилась на спину Михеева и на красочные репродукции афиш Мулен-Руж Тулуз-Лотрека, развешанные на стене.
«Саша, нравится ли тебе творчество Тулуз-Лотрека?» – придумывала Полина повод заговорить: «Какая ересь!»
Вдруг рядом с Полиной остановился официант и принялся внимательнейшим образом ее разглядывать, удивленно поднимая брови. Чугунов первым заметил официанта и разбудил Полину от мыслей:
– Смотри. На тебя официант вылупился.
Полина обернулась, и официант начал восклицать и размахивать руками. Полина с Чугуновым не понимали ни слова. На возгласы официанта, наконец, отвлеклись французы и начали также быстро говорить ему в ответ. Они оживленно переговаривались, то и дело указывали на растерянную Полину, наконец, дружно рассмеялись, официант раскланялся и ушёл, а Серж перевел:
– Гарсон спутал тебя с какой-то девочкой, которая вчера поужинала в их ресторане. Вместе с приятелем она не расплатилась и удрала. Гарсон ужасно удивился, что она набралась наглости прийти вновь! А когда мы ему объяснили, что он ошибся, извинился за недоразумение. Видимо, сильно заработался.
– Колбасников когда-то говорил, что у тебя есть двойник, – не вовремя вспомнил Чугунов.
«Чтобы Глаша оказалась в Париже, да, быть не может!» – подумала Полина. И кольнула совесть от того, что за целый день Полина не вспомнила о друзьях.
Глава 3. Сакре-Кер
Начиналась ночь, теплая, как летняя. Сакре-Кер заменял луну, бледно-серый, огромный,
Переступая через мусор под ногами, подошла Варя, а сразу за ней подскочила Ксюша.
– Варька, сфоткай меня! – суетилась Ксюша и, не дожидаясь ответа, всучила Варе телефон. – Подожди – я позирую …
Полина заметила, как поморщилась Варя, наблюдая за Ксюшей. Та отбежала назад, взъерошила жиденькие волосы, впопыхах поправила чёлку, опустила руки вдоль тела, неуклюже изогнулась и расплылась в неестественной улыбке:
– Всё! Готова! Фоткай!
Варя сделала пару снимков и вернула телефон в трясущиеся от восторга руки.
– Ну что, девочки, киснете? Хотите, я вас сфоткаю?
– Нет, не хотим, – ответила Варя. Полина улыбнулась, видя, как Варю передергивает при слове «фоткаться». Но Ксюша ничего не замечала и продолжала недоумевать:
– Почему? Как можно не фоткаться в Париже!
– Не люблю малоинформативные фотографии, – ответила Варя, поняв, что Ксюша не отвяжется. – Мне не нужна фотография на фоне Сакре-Кер. Я в состоянии запомнить автобиографические моменты своей жизни. Другое дело получить томограмму собственного головного мозга – это, я понимаю, фотография на память! Если делать томограмму мозга каждый год, то можно отслеживать, как мозг меняется, как образуются новые нейронные связи в процессе обучения. Ты же знаешь, что обучение анатомически меняет мозг. Ты не задумывалась сделать себе магнитно-резонансную томографию?
Ксюша выпучила глаза и отрицательно завертела головой.
– И моя Маман игнорирует просьбу сделать мне магнитно-резонансную томографию. А я в ответ бойкотирую фотографирование.
– Ясненько, – протянула Ксюша, скривив тонкие губы, и пошла прочь.
– А вот и Маман, – у Вари зазвонил телефон. – Будет упрашивать прислать фотографии ее ребенка в Париже. Желает хвастаться перед подругами. Расскажу ей, что привезу в подарок бычьего цепня.
И Варя, довольная своей выдумкой, отошла разговаривать с мамой.
Позади раздались счастливые возгласы и хохот. Полина обернулась: Михеев, окруженный девчонками-старшеклассницами и француженками, позировал на фоне базилики. Полина невольно залюбовалась им и глубоко вздохнула. Еще накануне в предвкушении путешествия ей казалось, что вот-вот в Париже между ней и Михеевым случится чудо!
Но чудо не случалось. «…Достать чернил и плакать…» – Полина отвернулась, задев сапогом пустую бутылку. Та со звоном покатилась по ступеням, заглушая радостный громкий смех.