Вольные стрелки

Макеев Максим Сергеевич

Лекция затянулась надолго - я в красках описывал то, о чем знал, слава Перуну, только понаслышке. Но про триппер и сифилис в красках, только что без рисунков рассказал. Я не знаю, есть ли тут такие заболевания, но на будущее пригодится. Пацаны ходили смущенные, долго не смотрели друг другу в глаза после лекции, да и на других тоже глаз не поднимали, переваривали. Надо еще девчонкам прочитать, но то пусть Зоряна, у меня духу не хватит. Материла я ей дам, пусть растолкует. Закончили с лекцией, пошли в предбанник. Микробов с моей подачи все боятся, поэтому нарядились, как санитары в инфекционной больнице. Я и дед собирались проводить дознание, совмещенное с медосмотром.

Существо

обрело человеческий вид, оказалось худущей блондинкой, с огромными глазами, просто невообразимо огромными, или это так из-за худобы сильной показалось. И коса чуть не до пола, девчонки наши заплели. Худая как спичка, глазищи и гигантская копна волос - пигалица, одним словом. Пигалица дрожала. От тела валит пар, ее в наше нательное из первой партии, что шили на швейной машинке, нарядили. А чего там той машинки? Шестеренки, валы, натяжители да иголка очень хитрая, и шпулька. Дед почти без меня справился со сборкой. Правда, шов неровный, нитки чуть не миллиметр толщиной, но крепко сшивает. Так вот, пигалица сидит, пялится на нас, на глазах слезы наворачиваются. Наворачиваются, и большущими тяжелыми каплями стучат изредка по столу. Кап! Кап! Еще бы! Ей никто ничего не говорит, все в масках, да в очках, коньюктивита разного опасаются, раздели донага, пропарили, да устроили медосмотр прямо в бане. Хорошо хоть девушки все делали, а то бы пигалицу инфаркт хватил. А тут еще и мужики пришли, бумажки непонятные читают, да на нее посматривают. Ужас!

– Так, имя, родового имени нет, отец есть, мать умерла, братья мелкие, два штуки, полных лет пятнадцать, синяки на руках, под глазом!?
– я присмотрелся, точно, фингал, - вшей нет, заболеваний срамных нет. Чего!? Невинна!? Как так!?

– Так и есть, - хором отрапортовали Леда и Агна.

– Ну ничего себе!
– пигалица опять заплакала, тяжелые капли, падающие на пол напоминают трель.

– Недокормлена, замучена, жалко, - я посмотрел на девушек - это кто вас так писать заключение учил?

– Но ведь жалко!
– опять хором отвечают мои барышни.

– Ладно, невинная ты моя, расскажи, как да такой жизни дошла? Что вас, пока еще не гражданка, довело до занятия проституцией?

Слезы полились ручьем. Откуда только жидкость берется в таком худющем тельце? Сквозь всхлипы ничего не слышно, пигалица трясется, как наш первый паровой трактор.

– Дайте ей согреться чего-нибудь, внутрь и снаружи, а то мы так до скончания века сидеть будем, - девушки метнулись на кухню, Буревой принес фуфайку из комплекта для потенциальных крепостных.

Накормили супом, вмиг пигалица умяла, напоили отваром, да влили насильно двадцать граммов настойки спиртовой. Пигалицу разморило, но она хоть успокоилась, слезы прекратились, осоловела от еды и алкоголя. На девчушку напало отупение.

– Повторяю вопрос, почему пошла на блуд?

– Не сама пошла. Святослав послал. Я не хотела, а он сказал надо внутри посмотреть, что да как тут у вас, - пигалица тихим потухшим голосом ответила, - да топоры вернуть сказал. Я не хотела, отец тоже, Домослав тоже, он мой суженный. Святослав силой заставил, сказал, что если не пойду, отца выгонит с братьями. Сказал, пойти к тем, кто по снегу ходит, да отдаться . За топо-о-о-о-ор...

Пигалица завыла. Операцию по вливанию настойки повторили, и начали расспрашивать поподробнее. Картина открылась следующая. Святослав - это главный у них, тот, который с мечом ходит. Он всем заправляет, и руководит. Еще с тех времен, как они в деревне жили, после отца его. В деревню пришел мор, отец Святослава умер. Тот увел людей, а деревню поджег. Шли они по снегу где-то чуть больше

месяца, после большой метели силы людей оставили, решили встать. Да на беду тут мы оказались. Святослав наказал всем разговоров не вести, только через него. Нападать в открытую опасался - непонятного много с нашей крепостью. Попытки урвать, что плохо лежит, да лес рубить как попало привели только к потерям инструмента, да травмам у лесорубов. Он соглядатаев посылал - все на колючей проволоке останавливались. Решил действовать хитростью. Пришел к пигалице в землянку, потребовал дочку для общего дела. Отец пигалицы ни в какую, тот ему зарядил по лбу, да навешал пытавшемуся вступиться за девичью честь суженному нашей пигалицы. Ее силком уволок, и всю ночь мозги компостировал, на момент важности мероприятия для всех "беженцев". По утру пигалица попыталась бежать - получила в глаз, да обещание выгнать отца с братьями из землянки на мороз, вместе с семьей ее жениха. Фингал Святослав ей припудрил остатками муки, и отправил в направлении нашего патруля. Та пошла, пострадать так сказать за общество. Вот собственно и вся история.

Пигалица начал посапывать, пригрелась и окосела от выпивки и еды.

– Протопите дом свободный, тот, где рыбаки наши раньше обитали, да закройте ее там. Спать положите. Намаялась бедная...

– Я ж говорю - жалко, - Агна поднялась с лавки, Кукша помог отнести несостоявшуюся шпионку-проститутку в дом.

Мы с Буревоем засели думать как быть в сложившейся ситуации.

– Буревой, что делать будем?

– Негоже так с девками поступать...

– Ага, негоже. А с другой стороны, чего ему, Святославу этому делать? У него ситуация патовая - дед кивнул, мы с ним в шахматы играли периодически, - уйти не может, остаться - мы не даем жить нормально. В принципе, нормальный ход, правильный. Циничный, но правильный. И еще, обратил внимание, он сам все делал? Не хотел мужиков своих марать в этом...

– Ага. Теперь только с него спрос, - дед почесал бороду, - только вот как спрашивать будем? В УК за это статьи нет...

– Надо найти!
– я с силой хлопнул по столу, - но такую, чтобы мужика не на веки вечные упрятывать. Может, споемся еще...

– Я за Кодексом!
– дед убежал, на ходу сдирая с себя медицинский халат.

До полуночи просидели за Законами. За проституцию и сутенерство статьи нет, это факт. Я же не думал, что такое у нас в Москве начнется! Хотя зря, Москва место такое, что угодно случиться может.

– Я кажется понял. Давай ему вот это впарим, как раз повод будет его изъять, - я ткнул в статью "Торговля людьми".

– Ну дык он же ее не продал!?
– дед не знаком с поговоркой "закон что дышло", сидит, удивляется.

– Ну тут как посмотреть... Вот смотри, он ее силой заставил, есть у нас тут пункт про принуждение? Есть. Цели продажи - извлечение прибыли, то есть топоры те самые. Есть такое? Есть. Угроза применения силы - это когда он отца ее на мороз выгнать грозился. По всем признакам, торганул душой невинной за три топора.

– Так он ее шпионить послал, вроде, значит, и 58 тоже?
– дед проникался юридическими тонкостями.

– Шпионаж - это когда от другого государства. А они вроде как у нас живут, хоть мы и не звали. Внутренний шпионаж - это нонсенс!
– я поправил прическу, - Вообще, светит ему на общих основаниях трояк. И то потому, что попытка не удалась. А так бы на шесть строгача влетел.

– Ну трояк - много, он же не для себя старался, это раз. Опять же, воинов своих не привлек, а мог бы, это два. Вот насилие учинил - тут хуже, но и то, смертным боем не бил никого, по словам пигалицы той.