Вольный охотник 3

Шамраев Александр

— Канал открытия стрельбы открывается. Если мы хотим что-то предпринять, то сейчас самое время открыть огонь и попытаться что-нибудь там повредить. Лучше использовать все виды боеприпасов. Предупреди крейсера, что бы уходили с траектории выстрела и направили максимальную мощность на свои защитные экраны в нижней полусфере. Время до импульса — примерно три минуты.

— Крейсера не успеют за это время уйти со своих позиций….

Прямо под нами вздыбился лёд, а столб воды поднялся на несколько километров над поверхностью. Открылся телескопический ствол огромного диаметра, который прямо на наших глазах стал расти, поднимаясь ввысь. Нацелив в

его отверстие всё имеющееся у меня вооружение, я открыл огонь на поражение, комбинирую все виды боеприпасов с сетями и паутиной антиматерии. Исходя из того, что если невозможно предотвратить пуск импульса, то повредив ствол, мы, может быть, собьём его прицел, снизим мощность и дальность выстрела, Вольный ветер сосредоточил весь огонь на одной точке.

— До предполагаемого импульса осталось тридцать секунд, нам пора уходить отсюда, если мы не хотим попасть под воздействие этого оружия.

— Ния, придётся рискнуть, я не могу прекратить разрушение ствола, тем более, что стали появляться первые результаты — фугасные снаряды и сеть….

Договорить я не успел, Вольный ветер внезапно швырнуло вверх, закрутив вокруг своей оси, автоматика мгновенно отключила всё вооружение и только самонаводящиеся торпеды и ракеты продолжали свой полёт. Последнее, что я видел на наших мониторах, шлейф дыма от одной из разрушенных торпед, а затем яркая вспышка и всё, я потерял сознание, за мгновение до этого подумав, что всё-таки следовало уйти из этого района….

Несколько раз я приходил в себя от острых приступов боли и опять проваливался в беспамятство. Сколько так продолжалось, я не знаю. Очнулся я в полной темноте и первой, панической мыслью было — глаза повреждены. Приказав себе собрать все сопли в кулак, я немного успокоился и, скосив глаза в сторону, заметил крохотный мигающий огонёк, а это означало, что с глазами у меня всё в порядке, просто я нахожусь в тёмном помещении. Память стала возвращаться ко мне весьма избирательно — я не помнил ни кто я, ни как меня зовут, зато весьма яркими были воспоминания детства…

В следующий раз я очнулся от того, что мне в лицо что-то попало. Я смутно различал мелкие предметы, что свободно дрейфовали в воздухе, а это означало, что я нахожусь в невесомости, только вот где — я не имел ни малейшего понятия. Следующий и более продолжительный проблеск моего сознания наступил, когда мне в глаза случайно попал свет от прибора на запястье моей руки. На маленьком дисплее я прочитал, — ' Индивидуальная аптечка использовала весь арсенал средств и требует замены'. Я так же почувствовал, что надёжно закреплён ремнями к тому месту, где сижу, а когда марево в глазах немного разошлось, то увидел перед собой незнакомый пульт управления. Однако, то что было за пределами нескольких метров от меня, для моего зрения было недосягаемо, я мог различать только свет и темноту.

Окончательно пришёл я в себя только тогда, когда испытал чувство зверского голода, а вместе с ним пришло осознание того, что регенерация моего организма включилась на полную мощность и требует немедленной энергетической подпитки. Инстинктивное желание освободиться от крепёжных ремней было немедленно подавлено болевыми ощущениями от резких движений. Ещё раз, внимательно осмотревшись, я заметил перед собой тот же незнакомый мне пульт управления с пульсирующей на нём красной точкой. Напрягая до рези и появления слёз глаза, я прочитал — 'Аварийный режим'. В голове лениво шевельнулась мысль, — Надо её нажать, — но тут же возник ещё один внутренний голос — А тебе это

надо? Хочешь опять нестерпимую боль испытать?

И всё же я уронил руку на эту красную точку, благо это не требовало от меня сверх усилий, и опять потерял сознание. В этот раз я пришёл в себя без каких-либо болевых ощущений, если не считать того, что механический робот пичкал меня через равномерные промежутки времени различными инъекциями.

— Ну, наконец-то ты пришёл в себя, а главное — догадался включить аварийный режим, — голос, который проникал мне в голову, вызывал неприятные, но вполне терпимые ощущения.

— Ты кто и почему лезешь в мою голову?

— Людвиг, что с тобой? Это же я — Ния.

— Ния? Не знаю, вернее не помню. Видимо у меня частичная потеря памяти, я не помню ни кто я, ни где я нахожусь. Судя по обращению, меня зовут Людвиг, сможешь что-нибудь рассказать обо мне?

— Понятно, принимаю командование Вольным ветром на себя, приступаю к восстановлению и ремонту оборудования и механизмов корабля, эскулапу оказать всю возможную медицинскую помощь капитану, при необходимости осуществить его эвакуацию в реинкарнационную камеру.

Удерживающие меня в кресле ремни отстегнулись, неведомая сила подняла меня, и я по воздуху поплыл сначала через входной шлюз в коридор, а потом и в непонятное помещение. Раздался голос того, кто назвал себя Нией, — Не волнуйся Людвиг, я включила твой личный гравитрон для доставки в медицинский модуль, как только эскулап решит, что твоё лечение завершено, я обо всём тебе расскажу, а сейчас спи и восстанавливайся….

Сколько прошло времени — я не знаю, но чувствовал я себя превосходно, ни каких болевых ощущений. Прислушавшись к себе, я понял, что большая часть моей памяти ко мне вернулась, хотя некоторые моменты, предшествующие импульсу Акапульки, у меня отсутствуют. Будем надеяться, что со временем память восстановится полностью. Уже когда я выдвигался в рубку управления Вольным ветром, затребовал отчёт о моём лечении и принятых мерах, меня очень интересовали выводы эскулапа.

— Ния, продолжай командовать кораблём и приготовь для меня данные о том, где мы находимся, какие повреждения получил корпус Вольного ветра, состояние всех трёх двигателей, а так же средств защиты и вооружения.

— Все данные давно уже готовы и некоторые из них тебя, командор, весьма удивят.

Начал я, естественно, с медицинского отчёта. Пропуская не очень понятные сугубо медицинские термины, я вскоре добрался до самого главного, — неизвестное излучение выжгло мне некоторые участки головного мозга, отвечающие за кратковременную память. И хотя они уже полностью восстановились, благодаря регенерации моего организма и действию реинкарнационной камеры, память полностью не восстановилась. В самом конце отчёта шли рекомендации по предотвращению негативного воздействия излучения на мозг человека и его тщательный анализ.

А ларчик-то, оказывается, открывался просто — я выжил благодаря перстню архимага, который поглотил большую часть излучения и спас меня. Сколько уже раз я говорил себе о том, что необходимо как следует разобраться с его функциями, возможностями и начинкой, но руки до этого никак не доходили. Теперь-то уж точно дойдут, и я не успокоюсь, пока полностью не разберусь с этим артефактом. А что если и эти перстни являются производными чужой цивилизации и Акапулька только слепое орудие? От этой мысли у меня мороз прошёлся по коже, и я принял решение при первой же возможности поделиться своими мыслями с императором.