Вольный стрелок
Шрифт:
Трубка бодро запищала короткими гудками. Тумарин вернул ее на место и снова встряхнул жилетку, которую надевал под кожаную куртку, поднял борт с внутренней петлей, на которую всегда пристегивал «мобилу». Она оказалась вырвана. И не просто — а с мясом, жестоко и качественно.
— Ничего не понимаю… — зачесал в затылке молодой человек. — Ладно, потом разберемся. Вот зараза, даже времени теперь не узнать!
Тумарин бросил жилетку на постель и отправился в душ. Коньяк у мультимиллионера был хороший — у Дениса не то что голова не болела, но и даже какая-то бодрость в теле
До ЦУПа он доехал на такси. Все по той же причине — маршрутов здешнего общественного транспорта Тумарин просто не знал. Осмотрев благополучно переночевавший на парковке мотоцикл, Денис заглянул в здание, поднялся в операторскую. Дежурная смена старательно несла службу, играя в настольный теннис на выбывание: операторов было трое, а ракеток — две. По мониторам бежали какие-то данные, не имеющие на самом деле никакого смысла — сигнала от ушедшего на противоположную сторону Венеры зонда сейчас поступить никак не могло, и программисты скорее сторожили аппаратуру, нежели приносили реальную пользу.
— Привет, Дениска, — помахал ему из кресла единственный из всей смены бородач. — Зря ты вчера не остался. Было весело.
— Это у вас был праздник, Виталя. А у Топоркова — похороны. — Тумарин пошел по залу, издалека оглядывая столы. Если все чисто, бутылки и закуску убрали, крошки вытерли, мусор унесли — значит, вчера не перебрали, можно не беспокоиться.
— Ну, так проводил бы его да вернулся.
— Зарплату получать тебе нравится? — поинтересовался у него Денис. — И остальным, наверняка, тоже. Вот ради ваших премиальных я и пью не с вами, а с ним. Чем больше я из него вытяну, тем дольше вы тут и просидите.
— А путинский грант на наш проект?
— Так ведь его тоже не ты и не я выбивал, а товарищ Топорков, — напомнил Денис. — Через его пальчики денежки текут. Так что лучше не дразнить. И так наверняка руки чешутся. Такие суммы — да на сторону отдавать!
— Почему «товарищ»? — поинтересовался один из теннисистов.
— Коммунист он, похоже, по убеждениям. Вчера весь вечер по социализму тосковал. И дед у него был секретарь райкома. Не понял только, какого?
— Откуда заводы, оттуда и райком, — легко догадался теннисист. — Моему деду от завода тоже кое-что досталось… Переходящее знамя! Может, подарить?
— Ты хочешь, чтобы наш зонд и дальше работал, Сверин? — моментально окрысился Денис. — Говорю же вам: не дразните! Топорков свое от аппарата уже получил. Вас теперь может и кинуть.
— Вот, блин! — Сверин промахнулся шариком мимо стола и бросил ракетку на стол. — Ладно, Дениска, не сердись! Все понимают, что миллионерскую задницу тебе лизать не по кайфу. Но уж такой твой буржуйский удел — за копейки давиться. В смысле, за наши копейки. Мы бы без тебя сейчас как последние дураки по плазме импульсы разгоняли. А теперича круты: разгоняем импульсы по плазме.
Операторы откровенно заржали.
— Да пошли вы… — отмахнулся Тумарин и вышел из зала.
Больше всего Денис опасался, что без него смена на радостях перегуляет и что-нибудь напортачит, но бог миловал, обошлось. Теперь, после главного
Время потихоньку перевалило половину второго, и Тумарин, наконец-то оседлав двухколесного скакуна, помчался в город, задав координаты Академии встроенному навигатору. В котором, к счастью, имелись еще и часы.
Возле института Денис затормозил аккурат за десять минут до назначенного времени, пристегнул шлем к рулю, прошел через сквер к центральному входу. Это заведение он знал — ему тут осаждали графитовое напыление на шторки камеры оптического газоанализатора. Обычная смазка для них не годилась — в вакууме неизбежно бы высохла.
Вскоре из дверей хлынула изрядная толпа: лекции закончились. Денис, озираясь, ждал, еще не очень уверенный в том, что делает, — но вдруг его взгляд выхватил в общем потоке голову со стянутыми в два хвостика, невероятно черными волосами.
— Аривжа! — крикнул он, отрываясь от дерева.
Девушка повернула голову, испуганно вскинула к лицу ладони — но тут же их опустила, распрощалась с подругами, такими же смуглыми и остролицыми. Наверное, все четыре были с Кавказа — именно там чаще всего встречаются такие тонкие и резкие черты.
Вчерашняя незнакомка подошла поближе, остановилась в двух шагах, покачивая сумочкой, бросила на него ехидный взгляд:
— Ну, и как это было, Денис?
— Что? — осторожно уточнил он.
— Ну, когда девушка в ответ на комплимент дает оплеуху, обрывает телефон, обзывает нехорошими словами, выскакивает наружу, да еще и неприличный жест вдогонку показывает? — Она уже с трудом сдерживала смех. — Что ты почувствовал?
— Мы знакомы?
— Нет, — мотнула она головой. — Это твой приятель тебя так назвал, когда я позвонила. Ты меня извини, я только утром все поняла, когда конспекты стала складывать. Тут и заметила, что телефон одновременно и в сумке лежит, да еще и на столе. Они настолько похожи, что не отличить. Поэтому я вчера, в метро, и подумала, что ты его у меня украл, из сумки вытянул. Когда увидела, что он наполовину из-под твоей куртки выглядывает. Я так разозлилась! Решила, ты подобрался только для того, чтобы обокрасть, а я и уши развесила. На себя, правда, больше разозлилась. Ты ведь мне в первый момент понравился. Потому и накричала, и оплеуху дала, и… И вообще. Со стороны это, наверное, выглядело, как полный идиотизм… Ты меня простишь?
Она, с трудом сдерживая смех, прикусила губу.
Теперь, когда все наконец-то прояснилось, молодой человек тоже смог оценить ситуацию в полной мере и вскинул кулак ко рту, пытаясь не расхохотаться.
— Ты даже не представляешь, как я обалдел!
— Почему? Прекрасно представляю!
И они покатились со смеху, заставив оглянуться идущих невдалеке студентов.
— Значит, мир? — предложила она.
— Мир, — согласился он. — Я могу тебя подвезти?
— Наверное, учитывая случившееся, мне следует согласиться.