Волошинов, Бахтин и лингвистика

Алпатов Владимир Михайлович

V.1. Оценки МФЯ в литературе конца 20-х – 40-х гг

МФЯ, несомненно, вызвала интерес при появлении. Свидетельство этого – быстрое переиздание книги в 1930 г. Для значительной части книги это даже было третье издание, поскольку еще в конце 1928 г. в пятом номере журнала «Литература и марксизм» была опубликована статья «Новейшие течения лингвистической мысли на Западе». Н. Л. Васильев в предисловии к публикации этой статьи пишет, что она излагает «основные положения… книги „Марксизм и философия языка“ (за исключением третьей ее части)». [511] Это неточно: там не излагается и первая часть. Публикация просто представляет собой три первые главы второй части книги с небольшими сокращениями и совсем незначительными различиями. В статье сконцентрирована проблематика книги, связанная с изложением и критикой «абстрактного объективизма» и «индивидуалистического субьективизма». Нет ничего нового и во втором издании МФЯ, где лишь выправлены опечатки и мелкие неточности.

511

Васильев 1995: 13

Интерес

к книге проявился и в появлении нескольких рецензий, а также в ссылках на нее в лингвистических работах тех лет. Вопрос об откликах на МФЯ специально изучен Н. Л. Васильевым, [512] часть откликов на МФЯ стала известной благодаря его изысканиям. В то же время я не всегда согласен с его интерпретацией.

Из опубликованных рецензий лишь одну можно считать безусловно положительной:. [513] Рецензия появилась в органе печально известного РАПП «На литературном посту». Ее автор – не очень значительный, но весьма активный лингвист-марксист тех лет, ставший чуть позже одним из основателей «Языкофронта».

512

Васильев 1998; 2000а

513

Лоя 1929

Я. В. Лоя называет Волошинова «уважаемым коллегой и товарищем по борьбе», радуется «оживлению марксистской мысли в области языковедения», но удивлен тем, что «как ни странно для марксизма», в книге симпатии на стороне «индивидуалистического субьективизма», и критикует Волошинова за «обилие диалектических словечек и целых фраз», в которых трудно разбираться. Рецензент приветствовал книгу как марксистскую, но более ни в чем не смог разобрать-ся. На мой взгляд, Н. Л. Васильев [514] отнесся к рецензии слишком всерьез.

514

Васильев 2000а: 38—39

Положительно упомянута книга и в учебном пособии другого языкофронтовца Г К. Данилова. Он снисходительно назвал Волоши-нова (бывшего на год старше Данилова) в числе «марксистско-линг-вистического молодняка». [515] Одобрил Данилов разграничение знака и сигнала, призыв к изучению целых высказываний, а не слов или звуков. [516] В то же время он не согласился с идеей МФЯ о том, что язык – лишь абстракция: «Как же может осуществляться социальный акт высказывания, раз он в той или иной степени не опирается и не исходит из данной системы языковых норм?». [517]

515

Данилов 1930: 22

516

Данилов 1930: 26

517

Данилов 1930: 32

Гораздо более серьезной, но в целом отрицательной была рецензия Р. О. Шор, [518] которая явно отвечала на полемику с ней в МФЯ. В предыдущих главах речь уже шла о двух справедливых ее замечаниях в рецензии: о малой авторской эрудиции в истории лингвистики, в частности, в незнании работ по истории философии языка, и о недостаточной лингвистичности третьей части книги.

В рецензии есть и положительные оценки. Отмечается акту-альность темы, книга признана четко формулирующей «основные задачи нашей лингвистической современности», поэтому ее появление «является вполне уместным и своевременным». [519] Среди конкретных оценок Шор соглашается с критикой разграничения синхронии и диахронии у Ф. де Соссюра, [520] она сама считала этот пункт недостатком соссюровской концепции. Но на этом похвалы и кончаются. Не только третья часть, но книга в целом признана недостаточно лингвистичной: «Подмена объекта изучения языка изучением художественного слова—подмена, добавим, типичная для фосслерианцев». [521]

518

Шор 1929

519

Шор 1929: 154

520

Шор 1929: 153

521

Шор 1929: 154

Этот недостаток согласно Шор – проявление более общего и самого главного недостатка книги. Она скорее согласна с разграничением лингвистики на «абстрактный объективизм»

и «индивидуалистический субьективизм», но оценка направлений у нее совершенно иная. С ее позиций, концепция К. Фосслера—«апология алогизма и иррациональности», где языковой коллектив лишь превращает «в обезличивающее, обессмысливающее орудие общения первоначально творческий акт». [522] В то же время многие положения Соссюра бесспорны, а большая часть его критики в МФЯ некорректна: например, Ф. де Соссюр вовсе не отрицает связь системы знаков с ее идеологическим наполнением. [523] В итоге Шор повторила то, что высказывала и раньше: для создания марксистской лингвистики соссюрианство может быть пригодно после «коренной перестройки», а идеи Фосслера для нас «в корне чужды». [524] То есть оценки в точности противоположны оценкам МФЯ.

522

Шор 1929: 154

523

Шор 1929: 152

524

Шор 1929: 154

Н. Л. Васильев [525] считает рецензию Шор положительной, с чем трудно согласиться. С другой стороны, в одной из зарубежных публикаций данная рецензия оценивается чуть ли не как официальная негативная оценка книги властью. [526] Разумеется, это не так: Шор не была представителем власти, а рецензия находится в рамках лингвистического анализа.

В [527] отмечены и два отклика на МФЯ в провинции: в Харькове [528] и Иркутске. [529] Их авторы принадлежали к молодому поколению языковедов. Первый из них впоследствии работал как поэт и переводчик, второй же стал известным русистом (20 июня 1950 г. в «Правде» его антимаррист-ская статья была опубликована в рамках дискуссии по языкознанию рядом со статьей И. В. Сталина). К сожалению, мне не удалось познакомиться с данными рецензиями. Из выдержек, приводимых Н.Л. Васильевым, видно, что харьковская рецензия по оценкам близка к Р. О. Шор, а П. Я. Черных надеялся на некий синтез идей Соссю-ра и Фосслера, одобряя МФЯ за следование последним.

525

Васильев 1998: 535

526

Parrot 1985

527

Васильев 2000а

528

Державин 1929

529

Черных 1929

Наконец, сейчас Н. Л. Васильевым и А. Л. Бегловым опубликована и оставшаяся в черновике рецензия на МФЯ А. И. Ромма, филолога, близкого к Г. О. Винокуру, первого переводчика Соссюра на русский язык (этот опыт не был завершен). [530] Публикаторы оценивают эту незавершенную рецензию как самый глубокий и оригинальный из письменных отзывов того времени на МФЯ. А. И. Ромм считал необходимым примирить концепции Гумбольдта и Соссюра и найти некоторый синтез их идей.

530

Ромм 1995

После выхода книги Волошинов ненадолго стал заметной фигурой в лингвистических кругах Ленинграда. Заместитель главного редактора журнала «Литературная учеба» А. Д. Камегулов писал М. Горькому: «Я буквально умолил Якубинского и Волошинова вести отдел языка». [531] Но молодой ученый вызывал интерес главным образом марксистской упаковкой идей, изложенных в книге. Одни, как Я. В. Лоя, ограничивались этой упаковкой, другие, как Р. О. Шор, заглядывали внутрь и отвергали то, что там находили.

531

Горький 1965: 268

Но в основном обращали внимание на книгу языковеды, только начинавшие свою деятельность. Исключение – столь же молодая (на год старше Бахтина и Волошинова), но уже составившая себе имя Р. О. Шор; ее книга заинтересовала, поскольку она была про-фессиональным историком лингвистики. А лингвисты среднего и старшего поколения просто проигнорировали МФЯ. Это относи-лось не только к ученым старой школы, но и к, казалось бы, имевшему с МФЯ точки соприкосновения Е. Д. Поливанову. В предисловии к книге [532] он перечислял лингвистов, близких к нему по марксистскому подходу. Волошинова в их числе нет, и ни разу его книга не упомянута.

532

Поливанов 1931а