Волослав
Шрифт:
Тут Кирилла охватила паника, он не мог понять, что происходит и что за фокусы вытворяет эта незнакомая девчонка. Пока он паниковал, одноклассницы неуверенно сбились в кучу и пугливо, но с интересом, уставились на Клаву. Повернувшись к костру, она водила рукой по воздуху, словно что-то нащупывая. Дым по-прежнему окружал Клаву и никуда не собирался испаряться. Кириллу даже показалось, что дым добровольно принял форму одеяния для ведьмы. Она одновременно была нагая, но не открыта.
– Итак, дамы, сегодня вы собрались здесь для испытания шабашем. Вы привели сюда невинного, положительного мальчика, который всем вам нравится, но ещё не знаете для чего. – игривым
– Мы должны провести какой-то ритуал? – спросила Люба.
– Можно и так сказать. – с ухмылкой произнесла Клава, и в её руке как веер появились шесть ржавых ножей. – Вы должны доказать мне, что достойны ведьмовского ремесла.
– Мы на такое не подписывались! – выкрикнула беловолосая Вика Скворцова, которая три года просидела с Кириллом за одной партой. Веер из ножей привел девочку в ужас.
– Иначе в нашу школу не попасть. – с хитрой вызывающей интонацией сказала Клава. – Вы должны доказать, что готовы обучению магией.
– Разве магия зло? – протестовала Скворцова.
– Ещё какое! – с удовольствием протянула Клава. – Я никого не держу, можете валить на все четыре стороны. Я не люблю работать с неуверенными, они такие неуверенные.
Скворцова взяла свои вещи и решительно пошла в сторону района, однако пройдя десять шагов упала лицом в землю и перестала шевелиться.
– Ах, да, забыла упомянуть, пока огонь горит шабаш не окончен. Его нельзя просто так покинуть, огонь костра поглотит ваши души. – равнодушно и властно произнесла Клава. – Каждая из вас должна проткнуть это молодое, привязанное к сосне тело, последний удар должен быть нанесён до того, как остановится его сердце.
Клава развернулась к парализованному от ужаса Кириллу и лёгким движением ржавого ножа, который по всем законам мироздания, исходя из его внешнего вида, должен был быть тупым, срезала с него куртку, оставив подростка в футболке. Мальчишка трясся от страха, он понял, что это не сон, что он не проснётся в своей тёплой мягкой кровати от противного будильника. Как бы он обрадовался ненавистному будильнику, который мучает его по утрам, но нет, это был не сон и, судя по всему, не розыгрыш. Пощады мальчишка не просил, он понял, что ему конец. Попрощавшись с жизнью, он зажмурил глаза. И только слышал:
– Смотрите! – сказала Клава и почему-то икнула. После чего, ткнула пальцем в грудь Кирилла. – Тут у него сердце, сюда не бейте, а то убьёте сразу и зря собирались. Он должен испытать боль, иначе костёр не напитается его болью и просто съест его вкусную душонку. В этом случае нам не достанется силы и шабаш пройдёт напрасно. Итак, кто первая? Ммм! Люба, ты? Хорошо, бери нож, остальные не задерживаемся. Человек быстро может потерять кровь. Поздравляю, ваша жизнь изменится, ведьмы!
«Еще и душа погибнет?» – с ужасом подумал Школьник. Шаг, ещё шаг! Кирилл чувствовал, как к нему приближается Люба Виноградова, так называемая «будущая медалистка», так о ней говорит её мать – директор школы. «Чтоб тебя, Виноградова, зачем я вообще согласился сюда идти? Ненавижу! Нет, я не завизжу как девчонка, даже не пискну, не дождёшься от меня такого подарка» – в панике думал Кирилл. Всё-таки, в глубине души он ещё надеялся, что если не закричит от первого удара, как того хочет Клава, то его оставят и уйдут. Парнишка уже приготовился принять нож, как вдруг услышал нервный, можно сказать панически дрожащий возглас Клавы:
– Нет, уходим! Быстро! Бросайте всё!
Кирилл открыл глаза и увидел, что Клава спешно потушила костёр, дым, обволакивающий её тело снова превратился
– Далеко живёшь?
– На другом конце района!
– Слишком далеко, дождь уже срывается, не успею я тебя домой отвести, грозу у меня переждёшь.
Сказав это, незнакомец ловким движением руки разорвал хомут, сковывающий Кирилла.
– Как зовут? – безразлично спросил незнакомец.
– Кирилл, а Вас?
– Зови меня Слава.
– Значит Вячеслав?
Незнакомец вздохнул:
– Нет, меня зовут Волослав.
– Ого, в первый раз слышу такое имя.
– Оно редкое. – нехотя подтвердил незнакомец.
Как и предсказывал незнакомец, началась гроза, сопровождающаяся сильным ливнем. Волослав снял куртку и накинул на Кирилла. После чего повёл вглубь рощи. Кирилл хотел было возмутиться, ведь дальше начинался лес, но Волослав пояснил, что на другой стороне рощи находится его дом. «Какой ещё дом в глубине рощи?» – подумал школьник, но спросить не решился. Минут через десять пути вглубь рощи среди деревьев показалось мрачное ветхое строение.
– Вы тут живёте? В старом имении? – сообразил подросток.
В школе на истории города рассказывали об этом месте. Это родовое гнездо некогда влиятельного помещика, который способствовал основанию города. Этому поместью старики приписывали всякие мистические события из-за его местоположения на границе рощи и леса.
Волослав ничего не ответил. Он завёл Кирилла внутрь, велел идти ему на кухню, а сам пошёл в гардероб, чтобы сменить промокшую от дождя одежду. Кирилл вошёл на кухню и оказался в замешательстве. Живя дома с мамой, он привык к хорошему ремонту. А в поместье он наблюдал трещины на стенах и потолке, обвалившуюся глиняную штукатурку, из которой торчало сено. Кирпичная старая печь, которую уже лет сто не затапливали, угрюмо смотрела на современный кухонный гарнитур. Несмотря на состояние здания, сама кухня была чистая, а на плите готовилась и вкусно пахла еда. На столе для приёма пищи, стоявшим между старой печкой и кухонным гарнитуром стояла шахматная доска с недоигранной партией. «Тут ещё кто-то есть» – понял юноша.
Волослав принёс чистую сухую одежду и дал телефон, после чего, настоял, чтобы Кирилл позвонил родителям и сообщил то, где он и что с ним всё в порядке. Кирилл пытался дозвониться маме, однако у мобильной сети были другие планы, и она отказывалась пропустить даже дозвон. По Волославу было видно, что он огорчился тому, что не удалось дозвониться до матери Кирилла. Он явно надеялся, что мальчишку приедут и заберут.
Кирилл не мог понять, что, но что-то в Волославе вызывало доверие. На вид он был не стар, на лице не было морщин, однако в тёмных волосах средней длины прослеживалась седина. Уставший взгляд и недлинная борода его старили. На вид Кирилл не дал бы этому человеку больше тридцати пяти.