Волшебная эволюция
Шрифт:
Чем сложнее процесс передачи добычи нуждающемуся собрату, тем больше выгоды для дающего должно быть в том, чтобы поделиться. Если сложности велики, особи будут скорее делиться с родственниками, поскольку в этом случае они получают сразу два преимущества: ответную помощь в будущем и возможность передать часть своих генов следующим поколениям. В 2017 году мичиганские исследователи подвергли подопытных десмодов новому эксперименту. Сытые летучие мыши должны были делиться едой с особью, запертой в освещенной фонарем клетке. Поскольку летучие мыши предпочитают темноту, они менее охотно делились едой с голодным собратом, поскольку для этого им приходилось вылетать на свет. Узник по-прежнему получал пищу от сочувствующих, но в меньшем объеме, чем раньше, и теперь большая часть
Большие кровососы образуют сложное сообщество, где забота об окружающих входит в сферу интересов каждого. Не стоит пытаться схитрить, только принимая помощь, ничего не предлагая в ответ, поскольку другие быстро сообразят что к чему, и в следующий раз никто не придет тебе на помощь. Чем больше вкладываешь в отношения со своими друзьями, тем с большей вероятностью можешь рассчитывать на выручку друзей в нужный момент. Если взглянуть на бескорыстие и щедрость сквозь эту призму, они тут же предстают как чистый эгоизм. Даже белолобые щурки в некотором смысле эгоисты, ведь они помогают исключительно родственникам, потому что последние являются носителями части их генов.
Если задуматься о нашем собственном поведении в этом ключе, становится немного не по себе. Неужели только потенциальная выгода может оправдать наше желание поддержать ближнего? Неужто мы настолько корыстны? До определенной степени это, пожалуй, правда, ведь мало у кого задерживаются в друзьях люди, готовые только принимать, но не отдавать. Исключение составляют наши дети, ради которых мы готовы пожертвовать всем, и иногда родственники. Но на самом деле все не так однозначно. У людей все устроено гораздо сложнее, поскольку на нашу жизнь влияет множество социальных и культурных факторов. Многие готовы помогать, не прося ничего в ответ, — ни от родственников, ни от остальных. Поэтому было бы неправильным попытаться объяснить все чувства человека одними лишь законами эволюции. Правда все это или нет, отрадно знать, что взаимопомощь делает жизнь лучше, — как общества в целом, так и нашу собственную.
Глава 11
Гонка вооружений
Природа — это огромная сеть. Каждое животное, словно крошечный узелок, вплетено в сложную ткань, которая состоит из множества взаимосвязанных особей самых разных видов и охватывает весь земной шар. Один вид поедает другой, тот, в свою очередь, поедает кого-то еще; разные виды конкурируют за одни и те же ресурсы. Со временем животные приспосабливаются к своим ближайшим соседям, но история на этом не заканчивается, и настает черед соседей отреагировать на их поведение и приспособиться к нему. Все идет по кругу: связанные в единую сеть виды то и дело приспосабливаются друг к другу, все время стараясь оказаться на шаг впереди соперников. Представим себе львов и зебр. С каждым поколением зебры становятся все быстрее, поскольку самых медленных зебр съедают львы, но каждое новое поколение львов также наращивает скорость, ведь самые медленные не могут добыть пищу и погибают от голода. Со временем оба вида учатся бегать гораздо быстрее, чем их предки, но их скорость относительно друг друга остается прежней. Налицо эволюционная гонка вооружений.
Летучие мыши и насекомые участвуют в подобной гонке вооружений уже более пятидесяти миллионов лет. Летучие мыши пытаются съесть насекомых, а насекомые пытаются от них спастись. Голодной летучей мыши нужно определить, где обитает насекомое, но большинство летучих мышей охотятся ночью, когда зрение бесполезно. Поэтому, в отличие от других животных, питающихся насекомыми, летучие мыши делают ставку не на зрение, а на эхолокацию. Они издают похожие на щелчки высокочастотные звуки, неслышные человеческому уху. Звуковые волны отражаются от окружающих предметов, позволяя летучим мышам оценивать расстояние до них: чем дольше задерживается эхо, тем дальше расположен объект. Это дает летучим мышам возможность маневрировать и охотиться
Ночные бабочки быстро отреагировали на эту опасность, развив органы слуха, способные улавливать сигналы летучих мышей. Большинство ночных бабочек слышат благодаря специальной мембране, напоминающей нашу барабанную перепонку. Эта мембрана натянута поверх специальных углублений, расположенных в разных местах у разных видов. Уловив звуки летучей мыши, мембрана начинает вибрировать и посылает в мозг сигнал о том, что приближается крылатый хищник, и бабочка быстро улетает прочь. Появление такого органа слуха сделало ночных бабочек практически неуловимыми, а летучим мышам не оставалось ничего иного, как развить свою способность быстро и ловко летать, так что увернуться от них теперь могли только самые внимательные и стремительные бабочки.
В Аризоне обитает вид ночных бабочек, которому удалось сделать еще один успешный ход в этой гонке вооружений. Бабочка-медведица Bertholdia trigona, как и другие ночные бабочки, способна улавливать издаваемые летучими мышами звуковые волны. Однако еще она умеет издавать свои собственные ультразвуковые щелчки за счет вибрации мембраны, расположенной на брюхе. Приближаясь к объекту, летучая мышь издает сверхбыстрые щелчки, что позволяет бабочке-медведице легко заметить ее. Чем быстрее очередь щелчков, тем больше отражений эха и тем более подробное представление об объекте получает летучая мышь. Бабочка регистрирует эти быстрые сигналы, понимает, что она находится в опасности, и направляет в ответ собственные ультразвуковые щелчки с частотой до четырех с половиной тысяч сигналов в секунду. Сигналы бабочки искажают звуковой ландшафт и запутывают летучую мышь, которая тут же теряет жертву из виду.
Американский биолог Аарон Конкоран давно изучает летучих мышей. Вместе с коллегами он провел поведенческий эксперимент, доказавший, что обычные ночные бабочки попадаются летучим мышам в четыре раза чаще, чем Bertholdia trigona, издающие ультразвуковые щелчки. Очевидно, в гонке вооружений бабочки-медведицы получили явное преимущество. Подопытные летучие мыши Конкорана не заставили ждать ответного удара: после нескольких неудачных заходов они изменили свои настройки эхолокации — количество щелчков и способ отражения звука. Но этой уловки оказалось недостаточно для того, чтобы обойти бабочек-медведиц, которые продолжали успешно глушить локационные сигналы хищников. На сегодняшний день летучие мыши по-прежнему отстают в этом противостоянии; если они хотят научиться ловить бабочек Bertholdia trigona, им придется придумать что-нибудь новенькое.
Некоторые ночные бабочки используют для самообороны менее интенсивные щелчки. Этот защитный механизм призван не дезориентировать летучих мышей, а сообщать им о том, что бабочка ядовитая или просто невкусная. По этой же причине некоторые из них (например, уже известные нам ярко-оранжевые бабочки монархи) имеют насыщенную окраску. На собственном или унаследованном опыте хищники узнают, что эти насекомые гадкие на вкус. Таким образом, за броскую окраску в природе отвечает не только отбор партнеров. К примеру, личинки бабочек покрыты красными и белыми полосками, но спариваются только взрослые бабочки, так что эффектная окраска личинок никак не связана с желанием привлечь партнера. Напротив, яркие полоски сигнализируют: осторожно, личинка ядовитая. Каким же образом появилась подобная предупреждающая окраска?
Ответом может послужить история ужасного листолаза. Несмотря на скромные размеры (всего несколько сантиметров), эта маленькая лягушка входит в число самых ядовитых животных на Земле. Лягушка яркой, зачастую насыщенно-желтой, окраски обитает в Колумбии. В ее кожных железах содержится большое количество опаснейшего яда, батрахотоксина. Попадая в организм человека, батрахотоксин вызывает паралич мышц (в том числе сердечной) и нарушает их связь с мозгом. В одном маленьком ужасном листолазе содержится достаточное количество яда, чтобы убить десять взрослых людей или десять тысяч мышей. Противоядия не существует.