Волшебная ферма попаданки, или завещание с подвохом
Шрифт:
Элина в моих руках задрожала. А во мне… во мне что-то взорвалось. Холодная, расчётливая ярость. Ярость Алины Соколовой, которая могла поставить на место любого зарвавшегося чинушу. Ярость на эту тощую стерву, которая посмела так разговаривать с нами.
Спокойно, Алина. Дыши. Ты не на совещании в мэрии. Ты в средневековье. В слабом теле. Тут за такое могут и в подвал кинуть. Пока играем по их правилам.
— А ну, встала! — приказала она. — И сестру свою тащи, пусть с малых лет к работе привыкает, а не к твоей юбке!
Из-за её спины высунулась
— Глядите, матушка, наша принцесса очухалась, — протянул он. — А я уж думал, помрёт. Меньше ртов — легче дышится. Какая экономия для казны нашего дома.
Он шагнул к нам и протянул свою лапу к Элине, которая ещё сильнее вжалась в меня.
— А ну, иди сюда, мелочь. Чего прилипла к этой замарашке? Она же больная. И вообще, почему у тебя в руках эта тряпка? — он ловко выхватил у Элины из рук маленькую, сшитую из старого лоскутка куклу. — Опять бездельничаешь? Игрушки шьёшь?
Элина пискнула и протянула руки к своей кукле, но Рорик лишь рассмеялся и подкинул её в воздух.
— Вот, матушка, поглядите! Вместо того чтобы работать, она игрушки шьёт! А мы их кормим!
И это стало последней каплей. Тем самым звонком от коллекторов в шесть утра в субботу, после которого хочется убивать.
Ах ты, урод недоделанный!
Память Элары вопила: «Молчи! Смирись!», но мой уральский характер рявкнул: «Щас!»
Я медленно подняла голову. И посмотрела прямо в маленькие глазки Рорика. Взглядом, которым я смотрела на подрядчиков, положивших криво бордюрный камень на главной аллее парка. Взглядом, обещавшим служебную проверку, штрафы и вечные муки в виде бесконечных переделок за свой счёт.
— Руки, — произнесла я. Голос был тихим, но в оглушительной тишине он прозвучал, как выстрел.
Рорик замер с куклой в руке. Леди Валериан уставилась на меня, открыв рот. Кажется, тихая Элара никогда в жизни не говорила без вопросительной интонации.
— Что ты сказала, неблагодарная тварь? — переспросила она.
— Я сказала, — повторила я, чеканя каждое слово и поднимаясь с кровати. Я была тощей и слабой, но сейчас чувствовала за спиной всю мощь российской бюрократической машины. — Убери от неё свои руки. И верни куклу. Быстро.
Я сделала шаг вперёд, заслоняя собой Элину.
— Ты… ты что себе позволяешь, дрянь?! — взвизгнул Рорик, отступая. В его глазках плескался шок. Шаблон трещал по швам.
— Я позволяю себе защищать свою сестру, — ледяным тоном ответила я. — А теперь вы оба, — я перевела взгляд на окаменевшую леди, — вышли отсюда.
— Да как ты смеешь?! В моём доме?! — задохнулась она. — Да я тебя на конюшню работать отправлю! Всю жизнь навоз таскать будешь!
— Попробуйте, — я вскинула бровь. — Только учтите, леди Валериан, я не так проста, как кажусь. И если со мной или моей сестрой что-то случится, об этом немедленно узнает староста. И не только он. Уверена, слухи о том, как вы обращаетесь с сиротами, очень быстро дойдут до ушей странствующего магистрата, который как раз на днях должен быть в городе. —
Лицо Валериан превратилось в маску чистой ненависти. Она поняла. Поняла, что я больше не боюсь. Что я буду говорить. Что я превращу её жизнь в ад жалобами и доносами. Я в этом профи, я в администрации пять лет отработала!
— Вон, — прошипела она сыну. Рорик, бросив куклу на грязный пол, пулей вылетел за дверь. — Ты ещё пожалеешь, что родилась на свет, — пообещала она мне.
— Сомневаюсь, что пожалею сильнее, чем сегодня утром, — спокойно ответила я. — Дверь.
Она метнула в меня взгляд, полный яда, и вышла, хлопнув дверью так, что с потолка посыпалась труха.
И тут меня отпустило. Ноги стали ватными, и я рухнула на тюфяк, дрожа всем телом. Адреналин схлынул, оставив звенящую слабость. Чёрт. Это было опасно. Но как же приятно!
Элина подняла с пола свою куклу, прижала её к груди и посмотрела на меня. И в её огромных синих глазах вместо привычного страха светилось настоящее обожание.
— Элара, — прошептала она. — Ты такая… смелая.
Я снова обняла её, утыкаясь лицом в её волосы.
— Нет, Лина. Я не смелая. Я в шоке и хочу домой, в свой Екб, к своему коту и ипотеке.
Я сказала это шёпотом, но девочка, конечно, не поняла и половины слов. Она лишь крепче прижалась ко мне. Я оглядела её внимательнее. Худенькая, бледная, под глазами тени. На руке — свежая царапина. Моё сердце сжалось от ярости и жалости.
— Они часто тебя обижают? — тихо спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал мягко, а не как голос прокурора.
Элина кивнула, пряча лицо у меня на плече.
— Рорик всегда отбирает мои вещи. А леди Валериан говорит, что я ем слишком много хлеба.
Сволочи. Просто сволочи.
Я погладила её по голове.
— Больше не будут. Слышишь? Я больше не позволю.
Она посмотрела на меня с такой надеждой, что мне стало страшно. Я ведь понятия не имею, что делать. Я в чужом мире, в чужом теле, без денег, без документов, без смартфона с доступом в интернет. Я даже не знаю, где здесь туалет! Но глядя в эти доверчивые глаза, я поняла одно. Я больше не Алина. Я — Элара. И мой главный проект на ближайшее время — «Выживание». Нужно вытащить нас обеих из этого гадюшника. Любой ценой.
Мне нужен был план. Чёткий, как постановление правительства. И я ещё не знала, что скоро судьба подкинет мне такой «госзаказ», по сравнению с которым моя прошлая жизнь покажется отпуском в санатории. Но это потом. А сейчас… сейчас надо было найти что-то съедобное. Потому что мой желудок требовал еды с настойчивостью судебного пристава. Великие дела, как известно, на голодный желудок не делаются. Ни в одном из миров. Проверено.
Глава 2