Шрифт:
Я вышел из офиса, закурил сигарету. Двадцать лет и не вспоминал об этой гадости. А начал и втянулся с первой сигареты. Вот уж зараза. Знаешь, что вредно, знаешь, что никаких бонусов это не даст – ни нервы не успокоит, ни мозги в кучу не соберет.
Ладно, слава богу, воспитывать меня некому, кроме себя любимого – сарказм.
Итак, сегодня я прошел собеседование и получил работу.
Не поверите – я принят на работу в «Эволюцию»! Да, тот самый сим, из которого я не выходил двадцать лет. Я не жалею ни об одной минуте – провести целую жизнь с любимой, почти сто лет в ожидании и ощущении непрерывного счастья. Ребятки, честно,
Так вышло, точнее, я вышел – во всех отношениях: из сима, из квартиры впервые за двадцать лет, из целой жизни – первым, кого я встретил, оказался шестилетний сын моего друга детства, Димки Чернова. Мелкий, весь в отца, самостоятельно шел к матери через огромный серый пустой город. Само собой, вторым живым существом, с которым я заговорил, была Лика, его мать. Жена, а точнее, вдова Димки, погибшего в Средней Азии пять лет назад.
Лика оказалась программистом, работала на «Эволюцию». Моя история заинтересовала ее шефов, меня пригласили для знакомства, подарили капсулу, которой я пользоваться не собирался от слова «совсем». А спустя месяц меня набрал Стас. Я не понял, какую должность он занимал, понял лишь, что разговор, на который он меня пригласил, будет гораздо менее приятным, чем первый. Он просил помощи, если проще говорить.
Вышел я с этого разговора сотрудником компании. У меня нет начальства, нет графика, нет будильника. Но при этом мой оклад заставил Лику, присутствующую при разговоре, сделать круглые глаза. Честно говоря, оч-ч-чень круглые. Она не произнесла ни слова, пока мы не вышли в коридор. Ее фраза, сказанная за закрывшейся дверью, отдавала сильным страхом.
– Что-то мне не по себе от всего этого… Будь осторожен.
Нет, не подумайте, мы не встречаемся! Я просто стараюсь поддерживать жену (да, не могу я даже в мыслях назвать ее вдовой!) и сына моего друга. С Димычем-младшим мы вообще друзья, а Лика помогала мне заново приспособиться к жизни в реале. Не скажу, что это было слишком просто – без ее помощи я скорее всего снова бы или запил или ушел в виртуал. Но личные отношения у нас не сложились. Даже не повлиял первый шок, когда я узнал ее имя, такое же, как звали мою погибшую любимую девушку. И с которой я потом прожил счастливую жизнь в симе. Может быть, именно потому, а может и нет. Здесь же все проще и сложнее. Между нами всегда третьим присутствовал Димыч. Заботясь друг о друге и поддерживая во всем, мы оба и не помышляли перейти эту грань, посмотреть друг на друга, увидеть что-то большее. Может, и к лучшему…
Да, кроме оклада, оговорился еще один пункт – вот он меня напряг еще сильнее. Никаких ограничений на сопутствующие затраты, полный карт-бланш. То есть, если я решу, что выполнять свою работу я могу исключительно в пятизвездочном отеле на тропическом острове – так и будет, понадобится космический корабль – хоть два. Черт, так реально не бывает… Где пункт о продаже души или хотя бы почки?
Стас ответил на этот вопрос просто. Я первый человек, кому он рискнул предложить эту работу, он не уверен, что я потяну, но уверен, что ее не потянет больше никто. И если я облажаюсь, придет кирдык симулятору, а следовательно, и компании. «Эволюцию», имеющую около миллиарда
Это отчасти объясняло сказочные условия, которые предоставлялись мне. Работа же у меня простая – войти в чужую симуляцию, получить подтверждение, что все происходит без нарушения закона и правил симулятора, а главное, в полном соответствии с желаниями клиента. Произнеся это самым будничным тоном, Стас замолчал и впился глазами в мое лицо. Рядом тяжело вздохнула Лика.
Возможным вмешательство в чужие симуляции стало очень недавно. Разработка этого механизма и была уже долгое время основной задачей Лики Черновой. Ее же задачей и проблемой, головной болью и еще чем угодно стану я, если дам согласие. Она будет моим куратором и руководителем группы обеспечения. Задачи же мне непосредственно в первое время будет выдавать Стас по мере их возникновения.
***
– Дядя Дима, а мама говорит, что ты с ней вместе будешь работать?
Да, я тоже Дима. Это всегда, с самого детства, вызывало улыбки и кучу шуток. Неразлучная парочка – два Димыча, по отдельности совершенно разные: белобрысый Димка Чернов, отличник и лапочка у девчонок, и я – черноволосый Демон Воронин, как класса с четвертого меня прозвали буквально все, от одноклассников до завуча и бабок во дворе. Я был источником всех конфликтов и неприятностей, инициатором всех наших приключений. Димыч подписывался с готовностью в любые, порой самые немыслимые авантюры, когда мне светила очередная трёпка, иногда просто молча оказывался за моей спиной, готовый защищать эту самую спину, не спрашивая прав ли я, за что в этот раз, и так далее. Димычем из нас на самом деле был только он. Его отец, наш городской военком, подполковник Дмитрий Сергеевич Чернов, слыл человеком жестким и суровым. Из посторонних только я знал, что в семье он был очень нежным и заботливым мужем и отцом. Его не стало через полгода после того, как погиб сын. Не смог пережить, простить себя, что подтолкнул Димку выбрать профессию военного. На самом деле решение это было самостоятельным, никто Димыча не принуждал, он с этой идеей вырос и повзрослел сам, и вины дяди Димы было всего-то только то, что сам он был лучшим для сына примером. Ему же принадлежало и авторство моего прозвища. Когда-то, классе в третьем, после разговора о нашем поведении он вышел к нам из кабинета директора школы со словами:
– Ну что, демоны? Допрыгались?
Прозвище подхватили стоявшие рядом одноклассники, но потом к Димке оно не подходило, не прижилось, а я так и остался Демоном.
Учился я средне, в отличие от друга, скорее в силу характера, по той же причине учителя меня любили гораздо меньше.
– Да, Дим, попробую. Не знаю, как у меня получится, но попробую.
Я и в самом деле не знал. И ответ давать не торопился. Все мои расспросы, все подробные объяснения Лики не давали ответа на вопрос «Как это будет происходить?». Как я попаду в придуманный кем-то мир, как смогу в этом мире наладить контакт с нужным человеком? Как я найду его? Как заставлю вообще говорить со мной? Как быть, если в нарисованном воображением мире человек не участвует, выступает лишь эфемерным конструктором, Богом, если хотите. Ответов не было. И мои сомнения росли, решительность таяла. Это самое «попробую» растворялось в миллионе причин и поводов не пробовать.
Конец ознакомительного фрагмента.