Волшебная Лавка
Шрифт:
Нет, Ивана так просто не возьмёшь. И, опять же, с ним пёс. Вон как лихо он расправился с похитителями. Они и вдвоём сила. Даже Сёму-попрошайку не стали оставлять в подмогу. Сами справятся с каким-то там кукольником.
И всё равно, как ни успокаивал себя Сашок, сердце у него было не на месте. И только когда показались окраины родного города, он отвлёкся от мрачных мыслей. Оказывается, как ни здорово было у бабушки с дедушкой, он всё-таки, соскучился по дому, по своему двору, по друзьям. Как много надо им рассказать.
Как было уговорено, Сашка из рук в руки передали матери. Та ужасно обрадовалась, завидев попрошайку и тут же всучила ему обещанный костюм. О том, почему Сашка привезли раньше времени, она не спросила. И вообще, голова у неё совсем не тем занята была - на кухне кажется, кто-то был. Прощаясь, попрошайка неловко поцеловал
– Мы увидимся?
– с надеждой спросил Сашок.
– Нескоро.
Это было последним словом попрошайки. Он ушёл. Сашок немного посидел в прихожей. Хотелось плакать. Как-то всё неправильно заканчивалось. Где-то там, за много километров отсюда, волшебной лавке деда угрожала опасность, а его как малявку отправили подальше. А ведь он мог помочь, хоть как-то, а мог. Тогда в роддоме, он же не струсил, и сейчас бы не сплошал. Опять же с Лизкой нехорошо получилось. Они толком и не простились. Родители её наверняка винят Сашка в том, что он потащил их дочь на мельницу. А он даже не имел возможность ни объясниться, ни оправдаться.
Он бы ещё долго занимался самобичеванием, но тут за ним в прихожую пришла мать. Пора идти знакомиться с тем, кто сидел на кухне. Свадебный попрошайка Сёма не зря ел свой хлеб. То, что он предрёк его матери в первый день знакомства - сбылось. За кухонным столом, место хозяина занимал лысоватый мужчина в очках. Он приветливо протянул крепкую руку для знакомства.
– Гена.
Мог бы и не говорить. Сашок помнил, как имя тогда назвал попрошайка, когда предсказал матери их встречу. А вот отчество напрочь вылетело из головы. А упоминал ли Сёма его отчество? Впрочем, какая разница. Вот ты какой, Гена? Гена-крокодил. Жаль, что он нисколько не походил на Сёму-попрошайку, но неприязни к нему Сашок не почувствовал. Отца Сашок не знал, сравнивать было не с кем. "Поживём, увидим, совсем по-взрослому решил он, - Главное, что б мама счастлива была". И, похоже, ей было хорошо. Она, весело щебеча, накрывала на стол. О вещах Сашка, забытых у деда она и не вспомнила.
Ночью Сашок спал тревожно. Снились ему кукольник почему-то с острыми как у вампира зубами, зомби-сектанты с мёртвыми неподвижными лицами. Сашок отбиваясь от них, метал в них ножи. Ножи входили по рукоять, но сектанты продолжали двигаться, протягивая к нему руки с длинными уродливыми когтями вместо ногтей. Затем привиделся Иван, объятый пламенем. Он что-то важное кричал Сашку, но слов было не разобрать. Сашок рвался к нему, но ноги вязли в высокой траве.
Утром он встал с больной головой. Таблетка, выданная матерью, спустя час вернула к жизни, но настроения не прибавила. Он сходил в магазин, послонялся по двору. Ребят не было. Каникулы ещё не кончились, могли разъехаться кто куда. Или с самого утра свалили на пруд в парке, что через две остановки от дома. Сашок проверять не пошёл, вернулся домой, где провалялся с книжкой до вечера. Сёма таки приучил его к чтению. А, может быть и к лучшему, хорошая книжка отвлекает от тяжёлых мыслей.
По шестичасовым новостям передали о необычном ударе стихии в одной из областей. Сильнейшая гроза с шаровыми молниями и ливень с градинами размером с теннисный мячик, стёрли с лица земли бывший пионерский лагерь. На кадрах хроники Сашок узнал места, где он был на каникулах. Это тот самый пионерский лагерь, где жили сектанты! Спасатели в кадре, утопая в грязи, ходили по его территории среди разрушенных строений. А корреспондент, подпустив в голос траурные нотки, вещал, что никто из находившихся в лагере не уцелел. Как принято, назначили комиссию, а с чем она должна была разбираться, Сашок пропустил. В этот момент на экране мелькнул силуэт обгоревшего здания. Сашок даже подскочил от волнения. Это, без сомнения, было дедово кафе. Перед обгорелым строением стоянка для машин, за домом виднелся кусок огорода с пугалом. Точно, точно, это была кофейня деда. Начальник пожарного расчёта сообщил в камеру. Что в доме обнаружили обгоревшие останки нескольких человек.
Он еле дождался, когда мать пришла с работы и с порога начал ей рассказывать ей об увиденном по телевизору. Мать, конечно, удивилась, но близко к сердцу известие не приняла. Тогда Сашок принялся умолять её позвонить куда-нибудь, узнать о судьбе бабушки с дедушкой. Мать сделала несколько звонков, но ничего толком не выяснила. Либо трубку не брали совсем, либо отсылали на другой номер. Тогда Сашок через Интернет разыскал телефон больницы, где работали Лизкины родители. Он упросил маму позвонить им. Они Сашка знают, могут, хоть что-то рассказать. На
На этом история летних каникул закончилась. Лизкин отец так и не позвонил. Бабушка с дедушкой тоже не объявлялись. Ни писем от них не было, ни звонков. Неужели они тоже погибли вместе с Иваном? За зиму Сашок несколько раз просил мать съездить в кафе деда. Но мать, то ссылалась на занятость, то приводила неоспоримые аргументы, доказывая бессмысленность данной поездки.
Наступила и прошла зима, за ней весна. Учебный год заканчивался. На летние каникулы. Сашок начал рваться снова в кафе к деду с бабушкой. Мать неожиданно оказалась против. "Кафе сгорело. Куда ехать?" - повторяла она. Связи с родителями отца не было, а ехать наобум она отказывалась. "А если они тоже погибли?" - говорила она и уверенность её была не без почвенной. Деньги, регулярно присылаемые свёкром, давно перестали приходить. Сашок упросил мать ещё раз позвонить Лизкиному отцу. Тот тоже ничего не знал о судьбе хозяев сгоревшего кафе. С того самого злополучного дня он не то, чтобы не встречал, даже не слышал о них. Был бы Витька Зацерклянный, он бы обязательно что-нибудь рассказал. Но ни его, ни попрошайки Сашок не мог видеть. Лизкин отец только сообщил, что кафе так и стоит на трассе сгоревшим и новых хозяев на него пока не предвидится.
Сами посудите, куда и к кому после этого ехать? А тут ещё Гена, новый муж матери, добыл дармовые путевки в Турцию, быстренько всем оформил загранпаспорта. Как не поглядеть на заграницу. Полетели.
ЭПИЛОГ
Прошли годы, ластиком подтирая воспоминания. Сашок окончил школу, отслужил армию, женился-развёлся. Нет-нет, а вспоминал он о своих приключениях тем далёким летом. Мелочи начинали смазываться, но оставалось ощущение праздника о проведённых каникулах в придорожном кафе. Он с теплотой вспоминал деда с бабушкой, попрошайку, хоть и взрослого, но настоящего и верного друга. А вот образ Лизки слегка подтёрся в памяти. Помнились лишь её зелёные глаза и косички. Черты же Ивана, того парня с мельницы с годами стали путаться с телеэкранными героями. Иногда он вспоминал слова знахарки, первой назвавшей Ивана "жертвой". Сашок (хотя, какой он теперь Сашок?) - Александр Александрович задумывался, равнозначная ли была цена жертвы? Пусть "высшие" играют свою вечную партию, но стоило ли разменивать жизнь удивительного парня на кучку жизней никому не нужных сектантов? Наверное, нам всё-таки не дано знать всего. А если бы подопечные кукольникова брата пошли бы на теракт, и целью их была бы атомная станция? Сколько сотен тысяч жизней сберёг в этом случае Иван? "Высшие" посылают нам знаки, только мы не умеем их читать. Столько столетий гадают о том, зачем Господь послал своего сына на землю? Сколько копий сломано по этому поводу. А сколько судеб?... О том, что его казнят, Иисус знал, и, тем не менее, пришёл. Блаженный или герой? Для Сашка он был героем. Всегда кому-то надо спасать мир. Может, он явился, чтобы предотвратить резню в Кириенаках и на Кипре? Тогда, спустя сто лет после его казни погибло более миллиона (!) человек, простых людей. Тех, кто не боролся за идею или за веру, а просто жил, любил, радовался жизни и воспитывал детей. Детей, кстати тоже не жалели. Хотел, но не предотвратил? Не доработал? Пожалел своих мучителей, поверил в них. Из-за сотни одержимых не должны гибнуть тысячи. Элементарный просчёт с позиции законов больших групп. Терапия хороша для отдельно взятого человека. А при лечении масс всегда эффективнее была хирургия. Не сразу Сашок принял это, лишь пройдя армию, Чечню и побарахтавшись в мирной жизни. И чем больше он думал об этом, тем сильнее ему хотелось вернуться туда, где он провёл незабываемые каникулы. Но, то дела не пускали, то просто было недосуг.
И почему-то его не оставляло ощущение, что он когда-нибудь сядет в автобус и поедет обратно в дедово кафе, в свою страну детства. Но это будет уже совсем другая история.