Волшебная реликвия
Шрифт:
– Да, – хмуро сказал Винк, – эти люди у меня.
– Отдайте их мне.
– Не могу, господин адмирал.
– Что такое? – Адмирал поднял правую бровь.
– Видите ли, господин адмирал, – без тени смущения сказал Винк, – эти молодые солдаты стали, не знаю уж, по своей ли воле, – подполковник криво усмехнулся, – носителями важной тайны. А у меня есть специальное поручение касательно именно этой тайны. Поручение из очень высоких сфер, смею вас уверить. Дело государственное, господин адмирал. К тому же у меня к этим парням свой счет.
– Подполковник,
– Чего же они такого еще натворили?
– Не знаю, – сухо сказал адмирал. – И знать не хочу. У меня приказ об их немедленном аресте.
Адмирал словно бы невзначай приложил руку в тонкой шелковой перчатке к отвороту белоснежного кителя, украшенного золотыми крабами. Из-за отворота торчал надорванный край бумажного пакета со сломанной сургучной печатью.
– Это приказ? – поинтересовался Винк.
– Да, это он.
– Позвольте полюбопытствовать?
В первую секунду адмирал Чак опешил. Глаза его налились яростью. «Ах ты, сукин сын, подполковник, – красноречиво говорил его взгляд, – кто ты такой, придворный лизоблюд, чтобы проверять мою переписку!?» Окружающим показалось, что сей момент на голову бедного подполковника обрушатся молния и гром. Казалось, Юпитер-Громовержец уже выглянул из-за туч и готов сожрать зарвавшегося офицерика вместе с позументами. Но уже в следующую секунду небо успокоилось – глаза адмирала непостижимым образом потеплели, он спокойно вытащил из-за пазухи пакет и с деланным равнодушием протянул его нахалу подполковнику.
Тот извлек из пакета письмо, пробежал глазами и побледнел.
– Подписано самим начальником тайной полиции? – бросил он вполголоса.
– Как видите, подполковник. Граф Жове-Бери не дремлет. Он работает.
Ни слова не говоря, Винк вернул пакет и обреченно кивнул стоящему позади Роппо. Лейтенант обернулся и выразительно посмотрел на сопровождавших его мичмана и трех матросов. Те козырнули и начали спускаться в лодку.
– Да, подполковник!
– Слушаю вас, господин адмирал.
– У вас на судне еще девушка.
Винк вздрогнул. Этот дьявол знает все.
– При чем здесь девушка? Она хоть и преступница, о ней в приказе министра полиции нет ни слова. Мы сами разберемся.
– Да, но тут дело деликатное. Это племянница моего покойного друга капитана Резотто. А я дал ему клятвенное обещание заботиться о ней и не оставлять в беде.
– Вот как? – прошептал обескураженный Винк.
– Полагаю, вы догадываетесь, подполковник, какой вес имеет обещание адмирала? – Чак перегнулся через поручень и скучающим взором окинул борт корабля, словно пересчитывал собственные пушки.
Винк понял, что спорить бесполезно. Он еще раз оглянулся на своего лейтенанта, а Роппо, в свою очередь, – на застывших у трапа матросов. Те козырнули вновь и исчезли. Спустя полчаса шлюпка вернулась. Но уже с четырьмя пленниками.
Адмирал что-то тихо сказал одному из офицеров, и тот увел девушку. А затем прямо на глазах у Винка появился экзекутор, волочивший целую связку кандалов. Подойдя к самому хрупкому из троих
Затем по команде старшего матроса трое парней поднялись и, гремя железом, медленно удалились. Потрясенный Винк не в силах был отвести взора от их согнутых спин.
– Можете продолжать свой путь, подполковник, – сказал адмирал.
– Благодарю, господин адмирал. – Винк побрел к своей лодке.
Адмирал Чак смотрел ему вслед с довольной усмешкой. Он не сказал этому надутому офицеру, козыряющему связями в верхах, что имя капитана Резотто он впервые услыхал лишь вчера вечером.
Глава 27
Болтается на рее ваш сержант
Трое друзей были потрясены арестом еще более подполковника Винка, а суховатого адмирала, проводившего их колючим взглядом, дико невзлюбили.
– Из огня да в полымя! – только и сказал Галик.
Арик отрешенно наблюдал, как грубый человек заковывает в железо его руки и ноги, которые в этот момент казались ему вовсе не своими, а чужими и далекими. Ни боли, ни тяжести он не чувствовал.
Валик, напротив, испытывал оживление. Его занимала мысль, сможет он или нет в удобный момент разорвать эти чертовы кандалы руками.
Они ждали, что их загонят в грязный душный трюм. Но их почему-то привели в просторную сухую каюту с большим круглым окном. Не успели они усесться и поудобнее расположить свои цепи, как появился старый плешивый матрос, который взглянул на них доброжелательно и спросил:
– Ну что, соколики, проголодались?
Пленники более суток ничего не держали во рту, но у них хватило воображения лишь промычать нечто нечленораздельное. Не дожидаясь ответа, старик убежал и вскоре вернулся с большим котелком, из которого валил пар. Флотская похлебка из мяса, капусты, моркови и специй показалась им божественно вкусной. Работать ложкой с железом на руках было не слишком удобно, но оголодавшие парни не замечали этого. Плешивый матрос пристроился в уголке и с теплой ухмылкой наблюдал за едоками.
Не успели они опустошить котелок, как расторопный матрос, велевший называть себя дядькой, притащил бадейку с отваром из яблок, груш и сушеной сливы, а также три огромных ломтя сдобного хлеба.
– Покушайте, ребятки, компота с пирогами, – радостно сказал матрос, широко улыбаясь почти беззубым ртом.
– В меня уже не лезет, – пожаловался спустя минуту Галик.
– Извольте откушать вдоволь, – приказал матрос, – неизвестно, что завтра будет.
Отложив ложку и не доев вкусной корки, Арик взглянул в иллюминатор и увидел над волнами чаек.